Бывает тупоумие, которое ничем не остановишь. Я хочу сказать, если сразу несколько сотен миллионов человек вообразят, будто их национальное достоинство требует сбросить на соседей кобальтовую бомбу... ну, тут и ты, и я мало что можем сделать. На одно только можно было надеяться — просветить людей, отучить их от тупоумия.
Человечеству суждено быть стертым с лица земли, и мир опять станет чистым, готовым без долгой проволочки принять более разумных обитателей. Что ж, наверно в этом есть смысл.
Не хочется признавать, но ведь ясно: подлинная, деятельная жизнь его лодки кончена, как и его собственная жизнь. И нет ничего взамен.
Никакой это не конец света. Конец только нам. Земля останется такой, какой была, только нас на ней не будет. Смею сказать, она прекрасно обойдется без нас.
Мир взорвали не великие державы. Во всем виноваты малые. Безответственные.
В Южном полушарии никто не бросал никаких бомб — ни кобальтовых, никаких. Мы тут ни при чем. С какой стати нам умирать из-за того, что другие страны, за десять тысяч миль от нас затеяли войну? Это несправедливо, черт возьми.
— Кое-кто из ученых усердно записывает для истории, что с нами стряслось. Они вырезают записи на стеклянных брусках… Затем уложат на вершине горы Костюшко. Это самый высокий пик во всей Австралии.
— А какие книги они сохраняют? Про то, как делать кобальтовые бомбы?
Нет вашей любимой цитаты из "Невил Шют. На последнем берегу"?
Добавить цитату