Есть два вида глупцов:
Одни бросают начатое дело, почувствовав угрозу.
Другие считают, что угрозами сами сумеют чего-либо добиться.
Изображать великодушие пристало лишь тому, кто страшится занять определённую позицию в жизни. Разумеется, намного проще верить в собственную доброту, чем кому-то противостоять и отстаивать свои права. Гораздо легче проглотить обиду, снести оскорбление, чем набраться храбрости и вступить в борьбу с сильным противником.
Она чувствовала на лице ласкающее прикосновение тяжелой и обольстительной руки Зла.
— Я бывал в аду и знаю, как он ужасен, хоть со стороны кажется очень привлекательным.
— Ошибаетесь. Вы были в раю, только не поняли этого. Впрочем, так происходит с большинством людей — они даже в самых благодатных местах ищут страданий, потому что воображают, будто не заслуживают счастья.
Человеку нужна таящаяся в нём скверна — без неё ему не обрести совершенство.
Нам не дано увидеть врага — ибо если мы пойдём до самого конца, то обнаружим, что истинный наш враг — Господь Бог, заставивший нас пройти через всё то, что мы прошли, — и поэтому мы срываем досаду на неудачи и разочарования на всем, что нас окружает. И никогда не утолить нам жажду мести, ибо она направлена против самой жизни.
Если даже у Бога есть ад, сотворенный его любовью к людям, то и простому смертному рукой подать до собственного ада — это его любовь к семье.
Добра не существует вовсе. Добродетель это всего лишь один из ликов ужаса. Когда человек понимает это, ему становиться ясно, что наш мир — всего лишь игрушка, которой забавляется Бог.
Нам не дано увидеть врага, ибо если мы пойдем до самого конца, то обнаружим, что истинный наш враг — Господь Бог, заставивший нас пройти через все то, что мы прошли, — и потому мы срываем досаду на неудачи и разочарования на всем, что нас окружает. И никогда не уталить нам жажду мести, ибо она направлена против самой жизни.