Ричард Шеридан — цитаты из книг автора

— Однако, батюшка, это довольно странно. Как же я могу обещать полюбить кого-то, кого я никогда не видел?
— Тем более странно, сударь мой, возражать против кого-то, кого ты никогда не видел.

Никто не думает, что для светской дамы важно иметь какие-то познания. Мужчины ценят только ничего не стоящий цветок — красоту.

Пусть ваша храбрость будет подобна вашей шпаге — смертоносна, но отполирована до блеска.

— Капитан, подите сюда! Как вы могли так взволновать нас? Лидия чуть не умерла от страха за вас.
— От страха, что я буду убит или что я уцелею?

Среди красавиц вы счастливей всех:
Опущен занавес — и кончен грех!
А сколько грешниц в мишуре и блестках
Кривляется на жизненных подмостках!

... надежда рисует нам заманчивые картины будущих радостей, но пусть она остерегается слишком ярких красок, чтоб не было потом разочарования. Когда сердца, достойные счастья, соединяют свою судьбу, добродетель венчает их неувядающим венком из скромных, невинных цветов; и только неразумная страсть вплетает в этот венок пышную розу, шипы которой пребольно колят, когда облетают её лепестки!

Я терпеть не могу, когда благоразумие начинает глушить зеленые побеги юности; оно — как плющ на молодых ветвях и мешает росту дерева.

Это ещё что такое, сударыня? Какие такие предпочтения и отвращения? Это совершенно неприлично для молодой девицы. Ты должна знать, что и то и другое со временем неизбежно проходит, и потому в браке куда безопаснее начинать с легкого отвращения.

О женщина, сколько тебе нужно благоразумия, если твоё сердце так слабо!

Срежь Сплетне голову — язык живет.

— Я живу своей сомнительной репутацией. Единственное мое подспорье – это моя дурная слава. И, если узнается, что меня соблазнили на честный поступок, я растеряю всех своих друзей.
— Хорошо, хорошо, мы вас не опозорим похвальным отзывом, не бойтесь.

Но, поверьте, когда я высмеиваю людей, у меня нет к ним злобы. Если я говорю что-нибудь обидное, то только потому, что мне весело; и я уверена, что они платят мне тем же.

Но, если мой разум сурово осуждает его пороки, мое сердце все же подсказывает мне сострадание к его несчастиям, и винить себя за это я не могу.

Отвечать на оскорбление вправе лишь тот, кто сам никогда не наносит его другим.