В каком мире мы живём... как ужасен этот мир!
Пожалуй, в этом и заключалась самая большая трагедия: Старая Замыкалка никогда не сжигала то, что сидело у них внутри, как и нынче инъекции не отправляют это нечто в глубокий сон. Оно уходит, чтобы вселиться в кого-то ещё, позволяя нам убить оболочку, которая по большому счету и так не живая.
У многих поднимается настроение, когда кого-то другого прихватывают со спущенными штанами и настроенным инструментом.
Прошло первое утро, первый день, затем первая смена. Время вбирает в себя всё, время уносит прошлое всё дальше, и наконец остается только темнота. Тьма. Иногда мы кого-то находим во тьме, иногда снова теряем. Вот всё, что я знаю, и случилось это в 1932 году, когда тюрьма, находившаяся в ведении штата, ещё располагалась в Холодной горе.
И электрический стул, естественно, тоже.
После казни Коффи.
Он мне улыбался. И недолюбливал меня. Может, даже ненавидел. Но за что? Не знаю. Иногда причины и не требуются. И это пугает.
Я съел яйца, выпил сок, а гренок оставил на потом. Взял со стола ручку и начал писать, по моим расчетам, в последний раз.
Мне оставалась одна последняя миля.
Зелёная миля.
Фермеры, а не охотники, как я уже говорил, они знали только одно: уходил от них зверь — не человек.
Об убийце девочек.
Цель казни – показать, что кошмар окончен.
Перси совершенно не подходил для работы в блоке Е, где люди с таким поганым характером не просто бесполезны, но даже опасны, однако он состоял в родстве с женой губернатора, поэтому вопрос о его увольнении даже не поднимался.
Америка 1932 год
На этой неделе у меня в гостях Джейн Остен, а она очень хорошая компаньонка.