Терри Пратчетт. Роковая музыка

Будь осторожен в своих желаниях, ведь неизвестно, кто может их услышать. Или что.

Вмести всю свою жизнь в одно мгновение.
А потом живи вечно.

Можно сказать вселенной: «Это нечестно». И услышать в ответ: «Правда? Что ж, извини».

Существуют миллионы аккордов. Существуют миллионы чисел. Но все забывают о нуле. Но без нуля числа — не более чем арифметика. Без пустого аккорда музыка — не более чем шум.

Иногда единственное, что ты можешь сделать для людей — это поприсутствовать.

Действительно важные вещи никогда не записываются, потому что о самом важном люди всегда помнят и не забывают.

Ему вообще нравился черный цвет. Прекрасно гармонирует со всеми цветами. Рано или поздно он идет всем.

Предполагается, что она должна быть похожа на женщину, если, конечно, ваш идеал — это женщина, у которой нет ног, зато есть длинная шея и много ушей.

Восемь часов утра. В это время пьяницы пытаются либо забыть, кто они такие, либо вспомнить, где живут.

А где-то далеко-далеко, в совсем ином мире, кто-то нерешительно взял в руки музыкальный инструмент, откликнувшийся эхом на ритм его души.
Она никогда не умрёт.
Она здесь, чтобы быть.

Можно выбрать бессмертие, можно выбрать человечность. Но выбор нужно делать самостоятельно.

— Ты говорил, что хочешь просто играть. Говорил, что слава тебе не нужна. Ну, а что ты скажешь сейчас, когда куча золота лежит под твоими ногами, а девушки бросают к твоим ногам кольчуги?
— Придется с этим мириться.

Слова имеют власть над миром.

— Ну, мне пора, — сказала Сьюзен. — Ровно в полночь госпожа Ноно проверяет спальни.
— И сколько в школе спален? — поинтересовался ворон.
— Около тридцати.
— И ты веришь, что она проверяет все спальни ровно в полночь, но не веришь в Зубную Фею и Санта-Хрякуса?

Есть люди дня, а есть создания ночи.
Тут нельзя забывать, что созданием ночи просто так не станешь; от того, что вы ночь-другую не поспите, крутизны и загадочности у вас не прибавится. Для перехода из одной категории в другую требуется нечто большее, нежели плотный грим и бледная кожа.

Смерть наклонился так, что его череп оказался на уровне ее лица.
— ЛЮДИ ГЛУПЫ И ПОНАПРАСНУ РАСТРАЧИВАЮТ СВОИ ЖИЗНИ. ТЫ ВИДИШЬ ОСВЕЩЕННЫЕ ОКНА, И ТЕБЕ ХОЧЕТСЯ ДУМАТЬ, ЧТО ЗА НИМИ СКРЫВАЕТСЯ ВЕЛИКОЕ МНОЖЕСТВО ИНТЕРЕСНЫХ ИСТОРИЙ И СОБЫТИЙ, ХОТЯ ТЫ ЗНАЕШЬ, ЧТО ТАМ, ЗА ОКНАМИ, НЕТ НИЧЕГО, КРОМЕ МЕЛОЧНЫХ ТУПЫХ ДУШОНОК, ПОЖИРАТЕЛЕЙ ПИЩИ, НАЗЫВАЮЩИХ СВОИ ИНСТИНКТЫ ЧУВСТВАМИ. ОНИ ДУМАЮТ, ИХ НИЧТОЖНЫЕ ЖИЗНИ БОЛЕЕ ЗНАЧИМЫ, ЧЕМ ДУНОВЕНИЕ ВЕТЕРКА.
В глазах Смерти ярко полыхал синий огонь. Ей показалось, что ее поглощает какая-то бездна.
— Нет, — прошептала Сьюзен. — Нет... Я никогда так не думала.
Смерть резко выпрямился и отвернулся.
— НО ВООБЩЕ ЭТО ПОМОГАЕТ.
— Но в том, как люди умирают, нет никакого смысла! — воскликнула Сьюзен. — Это же хаос! Где справедливость?!
— ХА.