Владимир Леви — цитаты из книг автора

Для ребенка игра есть жизнь, только называемая игрой, в то время как для взрослого жизнь — игра, называемая жизнью.

Если «с глаз долой — из сердца вон», значит, в сердце ничего не было.

А почему для многих так невыносим плач — детский, женский, любой, почему? Да потому, что мы плачем вместе с Другим. Жалость — это и есть собственный плач, только внутренний, свернутый (а часто и вполне развернутый) — плач Ребенка в тебе, откликающегося на Ребенка в Другом. Сопутствующее раздражение, даже злость понятны: это тебе больно и страшно, это твой Ребенок требует прекратить!

Из шахматных наблюдений: фигура долго бездейвствовавшая, внезапно может отбрести страшную силу. Для этого нужно, чтобы партия продолжалась.

Чего ждешь от себя (не желаешь, а ждешь), во что в себе веришь, то и выходит.

Весь век ублажая своё естество,
Открыл я великое чудо:
Чем меньше блаженства, тем больше его,
Блаженней всего не хотеть ничего!

Природа наша требует запредельности, экстремальности. Если проблем нет, мы начинаем их создавать.

Если только человек хочет стать свободным: и помощь придет, и силы найдутся.

Едем в поезде, едем сутки, может, двое или трое. Знаем, что выходить придется. А эти вот сутки мы в поезде ЖИВЕМ – и как живем, так и живем.
Можем прожить приятно, красиво, чисто и весело, можем доставить себе и друг другу удовольствие от общения… А можем и превратить это краткое время в ад, все загадить, искалечить друг дружку… И то, и другое возможно – притом, что так и так все равно ВЫХОДИТЬ. Так что же мы выбираем?... Что выберем, так и проживем.
Вот и в поезде жизни так. Отличие только в том, что, как правило, мы не знаем точно, когда нам ВЫХОДИТЬ – знаем только, что обязательно выходить придется – и во многих сторонах жизни выбора нет, либо он ограничен.

Смысл жизни таков, каким мы его выбираем и каким делаем, и если он никакой, то лишь потому, что никакие мы сами.

Серость мира – знак, что пора душу пропылесосить, оглохшую и посеревшую от бездуховности душу…

…на всех углах и перекрестках,
на площадях, вблизи киосков,
на остановках, в магазинах,
где мы толчемся, рты разинув,
стоят Невидимые горы,
текут Невидимые реки
и прячут тайные просторы
Незримые библиотеки…
А мы не поднимаем взоры
а мы не покидаем норы –
благоразумные моллюски –
мы не желаем перегрузки…

А я думал, когда человек теряет все дорогое, остается при этом жив и болящая душа бодрствует – не знак ли это, что смысл жизни не может быть ограниченным, не должен суживаться исключительно на ком-то или на чем-то, даже наидрагоценнейшем, а может быть только включительным – бесконечным?..

Твои колени пахли абрикосами,
Как бог слепой я грудь твою лепил
И плакал и забрасывал вопросами...
Кто разлюбил, тот просто не любил...

Солнце можно заслонить и пятикопеечной монетой.

Не могу, что хочу, не хочу, что могу.