Юкио Мисима. Весенний снег

У вас есть способность делать меня счастливой, но вы редко ею пользуетесь.

Люди — странные создания. Все, до чего мы дотрагиваемся, мы оскверняем, при этом в душе у нас есть все задатки для того, чтобы стать святыми.

Как трудно заставить человека поверить во что-то с помощью логики и как легко это сделать, ссылаясь на чувства, пусть и мнимые.

Это три сущности — идеал, сон, воспоминание — объединяет то, что их нельзя потрогать рукой. Стоит лишь на шаг удалиться от материальных, осязаемых предметов, как они превращаются в идеальные, становятся чудом, приобретают редкую красоту и прелесть. Святость-идеал присутствует во всем, но мы касаемся рукой — и предмет оскверняется.

Когда человек счастлив, слова вылетают бездумно, словно голуби из цветочных шаров...

Теперь его охватило настоящее чувство. Грубое и бессмысленное, темное, опустошающее, далекое от утонченности, совсем не похожее на то, как он прежде представлял себе любовь.

Как человек, наделённый богатым воображением, он был склонен воздвигать над реальностью чертог фантазий и плотно закрывать в нём окна, чтобы не видеть реальности.

Бесконечные блуждания души. Бесцельные желания... Жалкий экстаз. Жалкая самозащита. Жалкий самообман. Пламенем охватывающее тело раскаяние оттого, что утрачено время, утрачено многое. Пустые годы жизни. Жалкая праздность юности. Обида на жизнь за то, что она никчемна... Комната на одного... Ночи в одиночестве. Эта отчаянная пропасть между тобой и миром, людьми... Зов. Зов, который не слышен. Пышность снаружи... Показная знатность... И все это я!

Это было «нет», наделённое силой, способной легко, будто шёлк, разорвать небо.

В отличие от мечты реальность — это материал, которому не достает пластичности.

Память — зеркало миражей. Иногда в нем всплывают такие далёкие образы, что мы не в силах их разглядеть. Иногда — те, что только кажутся близкими.

Истины нашего времени, после того как они умрут, будут систематизированы и окажутся понятными всем. И через сто лет станет очевидно, что эти «истины» были заблуждениями, и нас объединят как людей такого-то времени с такими-то ошибочными взглядами.

Это походило на пробуждение против воли: ты ещё во власти сна, но не можешь противиться утреннему солнцу, проникающему сквозь тонкую кожу век, и цепляешься за слабые остатки сна. Именно в такие минуты постигаешь его подлинную прелесть.

Единственная реальность — это жизнь чувств, чувств ничем не ограниченных, бессмысленных, оживающих, когда кажется, что они умерли, возрождающихся, когда кажется, что они угасли, чувств, не ведающих цели и результата.

... есть люди, которые выращивают цветы только затем, чтобы потом обрывать их лепестки.

Следует сказать, что семья, где он родился и воспитывался, почти не оказала влияния на формирование его душевного склада меланхолика.