– Ты дрожишь, – проговорил он.
– Я не привыкла к тому, что люди пытаются меня убить.
– Серьезно? Я такое уже почти не замечаю.

– Ты всегда говоришь то, что думаешь?
– Меньше чем в половине случаев.

Всю жизнь я была одиночкой, при этом умудряясь никогда не оставаться одна.

Есть у меня привычка безнадежно ошибаться.

Самый простой способ разозлить кого-то, это сказать ему, чтобы успокоился.

Неплохое начало дня – я чуть не умерла и, возможно, спровоцировала мятеж. Может, успею еще что-нибудь поджечь до завтрака.

– Я должна знать… ты вывел Багру?
– С большими трудностями и безо всякой благодарности. Тебе стоило предупредить меня насчет нее.
– Она просто сокровище, не так ли?
– Да, примерно как чума.

– Он тебе нравится?
– А это имеет значение?
– Когда люди тебе нравятся, это все усложняет. Тогда по ним дольше скорбишь.

– Не хмурься – морщины появятся.
– Не ври – бородавки появятся.

– Ты хоть иногда бываешь серьезным?
– Стараюсь этого избегать. В противном случае жизнь была бы слишком утомительной.

– В Керамзине у меня была кукла, которую я сделала из старого носка, и всякий раз, как Мал уезжал на охоту, я говорила с ней. Может, она бы подняла мне настроение.
– Да-а, странной ты была девочкой.
– Ты себе даже не представляешь. А с чем вы с Толей играли в детстве?
– С черепами наших врагов.

Знаешь, в чем беда героев и святых? Они всегда погибают.

– И что, это все? Никаких мудрых изречений? Зловещих предупреждений?
– Ради всех святых, Алина! Надеюсь, ты не ждешь, что я стану твоим голосом разума. Я придерживаюсь строгой диеты из опрометчивого энтузиазма и чистосердечного раскаяния.

Я не бессильна. Сказки учили нас, что важны лишь короли и королевы. Они ошибались.