— Ты точно сбрендил, если решил налаживать свою личную жизнь в такой момент. Готовься, Андрей, этой ночью тебе придется сражаться всерьез.
И вправду сбрендил – одной ногой в могиле, другой в плену, а все мысли об одном. Ну не идиот ли он? Но все же она это сказала — всё могло бы быть. Умирать, наверное, теперь будет приятнее.
Родился с зубами — живи хищником.
— Да расслабься ты! Будь свободнее! Теперь запоминай. Главное — говори уверенно, шути коротко и не вздумай пошлить. Понял?
— Ага... Говори коротко, шутить не вздумай, пошли уверенно. Это я смогу!
— Вы, мужчины, живёте так, как вы хотите. Вы делаете всё так, как вы хотите, не опасаясь никаких последствий, а потом, если приспичит, сваливаете всё на какие-то душевные порывы, на дух первооткрывателей. Свободы им, видите ли, не хватает. Да это нам свободы не хватает, потому что это мы сидим и ждём вас, как дуры, постоянно.
— Слушайте, ну вы сами заставляете нас такими быть!
— Так это мы виноваты? Ну извините нас, пожалуйста, за то, что мы такие дуры, такие злобные, делаем из вас, из мужчин, лицемеров, врунов.
— Всё правильно, вы так и делаете! Вы берёте наши слова и переворачиваете с ног на голову.
— Всё! Я не хочу больше с вами разговаривать! Вы непробиваемый болван!
— Вот и все аргументы! Всё, ушла...
— Другу монетку пожалел? Что у тебя, других денег нет? Вчера только зарплату давали!
— Вчера давали, а сегодня тю-тю. Грабанули меня с утра по полной...
— Да ладно? А ты хоть запомнил, как они выглядят?
— Конечно, запомнил! Это был дерзкий преступник среднего роста с чудесной фигурой, прекрасными глазами и четырьмя голодными детьми!
— Понимаю, значит, это Вера!
— Бинго!
— Он не идеален, Андрюша, — сказала она. – Может, поэтому его так все любят? Тебе тоже стоило бы отвлечься от работы. И от меня. Давно пора. Натвори что-нибудь. Съезди в отпуск. Отправляйся в путешествие. Ты сидишь в серверной и работаешь с утра и до вечера. Вечером ты приходишь домой и даже не замечаешь, что мы не очень-то подходим друг другу.
— Мы подходим друг другу, София! Когда же и ты наконец это поймешь! Я жду этого столько лет!
— Ты ведь сам советовал мне не проводить всю жизнь в ожидании.
Бывают люди-пустоты. У них словно дырка в душе. Они пихают туда что попало. Кто-то заполняет пространство внутри себя любимыми людьми, семьёй, интересной работой, путешествиями. Кто-то до краев наполняет пустоту рутиной, суетой, случайными людьми и бегом по кругу, лишь бы не чувствовать, как в душе гуляет сквозняк. Есть и такие, кто заливает в свою пустоту алкоголь или еще что похуже. А есть другие люди, как ты – Узлы. Они, наоборот, так переполнены изнутри, что порой от этого страдают. Иной раз смотрю и диву даюсь: ты словно скручен весь, словно завязан туго, будто прячешь что-то в этом узелке твоей души. В другие дни вдруг улыбнешься, как будто развяжешься – словно крылья вырастают за спиной. И кажется, ты этими крыльями целый мир можешь укрыть, обнять, защитить. В первую очередь людей-пустот, которые без защиты, без опоры совсем вянут. Миру ведь нужны и узлы, и пустоты, только так он может быть целостным. Но я не люблю моменты, когда ты вдруг снова завяжешься, скрутишься, спрячешься… И никакого пространства внутри этого узла нет. Туда никому не пробиться. Пустоты нет совсем, но и места для других людей нет — ни для любви, ни для друзей. Ты превращаешься в крепкий, жесткий узел и ото всех закрываешься. Вот и сегодня так. Петя, что с тобой происходит?
— Андрюха! Мы из-за твоей борматухи не скопытимся?
— Да вы что, дядя Ваня! Натуральный продукт, из Мексики. Только из кактуса выгнали, и сразу к нам, настаивать!
— Да ладно? Из кактуса?! Я думал, только мы из всякой гадости элитные напитки гнать можем... Вот манчоусы, эти! А!
— Мучачос!..
— Да какая разница! Из кактуса! Вот ушлые люди, а! Слушай, я их зауважал...
— А как у директора с налогами?
— Пока точно не знаю, на мой взгляд, цифра маловата. На западном языке это называется «оптимизация налогов».
— А на русском — воруют.