Он тихий парень, скромный. Ну по пьяной лавочке чего не бывает конечно, ну там прирежет кого, кого порежет, ну так, немного... одного-двух не больше. А свое отсидит, опять тихий, опять скромный.
Мне метры нужны, понимаешь, метры, метры, метры, будь они не ладны, метры мне нужны!
— Просто рай...
— Как-то произнесли вы это слово «рай» не очень весело.
А у вас... А здеся... Ха-а. Вышел в коридор — жги, что хочешь!
Ой, дамы и господа, мы ж с вами не попрощавши… Ой, что это с вами случивши? Что-то вы в лице переменивши? Вы никак заболевши…
Счастье!! Во!! Я и говорю — счастье! Куда ж от своего счастья убегу?! Зачем мне это?!
Мыться?! Не дворяне. Мыться на кухне будете… Ну, а на 1 Мая, под Новый Год — пожалуйте в баньку, ежели приспичит, конечно…
А ведь мы с вами виделись последний раз... В каком году же это было?... Это было в тысяча девятьсот... Точно! В тысяча девятьсот страшно подумать каком году!
Два старых корешка. Проверенные товарищи. Мы вместе с ними в одном институте психиатрии лежали.
Ой, старший-то мой, Альбертик, что ведь отмочил, что он отмочил, не знаешь, а... Темнота... Ооой... Женился он.
Это верно, красивая. Глазки маленькие, морда — во, как арбуз.
Голосистая, чё ей не петь-то, она любой красноармейский ансамбль переорёт. Бюст у нее большой, понимаешь, ни одна гимнастёрка не влазит — она б у них запевалой была.
- 1
- 2