— Но когда мы поженимся?
— Мы с тобой поженимся??
— А что, разве нам не будет хорошо вместе? Мы были бы замечательной парой. Ты прекрасна, я еще лучше.
— Были бы небольшие трудности.
— Какие трудности? Для меня проблем нет. Понимаю, разница в возрасте — через 20 лет тебе будет 40, но меня это не пугает.
— Ты меня любишь?
— Да.
— Как?
— До смерти.
— Я думал — больше.
— Хорошо. Но с одним условием.
— Не принимаю никаких условий. С каким?
Знаешь, что я тебе скажу: ты высокомерная и избалованная, но когда мы поженимся, я тебя перевоспитаю!
Я сегодня опоздал, поэтому вечером уйду пораньше.
— Можно сделать замечание?
— Вы что, эксперт по международной политике?
— Нет, но мой интеллект позволяет мне понимать очень многое. Размышляя, я обнаружил, что иногда понимаю больше тех, кто больше знает, которые в этом случае знают меньше, поскольку я знаю вдвое больше.
— И когда мы поженимся...
— Когда мы поженимся!?
— Да, когда... А ты хочешь знать, когда мы поженимся? Это справедливо, ты должна это знать, ведь когда придет время свадьбы, ты тоже должна прийти в церковь.
— Это Эльвира!
— Меня нет дома!
— Мы договаривались встретиться в воскресенье, почему ты не пришёл?
— Как я могу с тобой разговаривать, если меня нет?!
( — Барнаба, это Эльвира.
— Меня нет дома.
— Ты хотел пойти со мной танцевать, почему ты не пришел на свидание? Я тебя ждала!
— Раз меня нет дома, как я могу ответить?)
Пояснение к цитате:
Телефонный разговор
— Мы поженимся в горной церквушке, подальше от всех.
— Почему?
— Потому что мой отец не должен это узнать. Он хочет выдать меня за Круппа.
— За этого, с пышками?
— С пушками!
— Как хочешь, любовь моя, а когда мы все скажем папе?
— После свадьбы.
— Неплохая мысль, но я бы рассказал после рождения третьего ребенка.
— Как мы можем жить вместе, если даже не можем вести диалога?
— Это ты так говоришь, достаточно заговорить и готов диалог. Начинай.
— Нет, начинай ты.
— Вчера я ел яблоко и там оказался червяк.
— Моего дедушку по материнской линии зовут Джованни.
— Ты, наверное, не знаешь, что я вешу семьдесят два с половиной килограмма. Без ботинок.
— Ну и что, ты хочешь, чтобы я тебе их подарила?
— Да, можешь подарить, если хочешь. Что ж, мне кажется, что с диалогом у нас все в порядке.
— Негодяй!
— Что значит «негодяй»?
— Ничего, это римский комплимент. Когда кто-то кому-то симпатичен, ему говорят «негодяй».
( — Хмырь!
— Что значит «хмырь»?
— Ничего, это римский комплимент. Когда кто-то кому-то симпатичен, ему говорят «хмырь».)
— Ваше перевооружение — это угроза миру.
— Но пока вы, русские, продолжаете гонку вооружений, мы не можем остановиться.
— Нет, это вы американцы должны первыми остановиться, вы увеличиваете число ваших баз в Европе, а мы вынуждены вооружать восточные страны.
— Заставляя нас удваивать военные ассигнования...
— Можно мне сказать?
— А что, вы разбираетесь во внешней политике?
— Нет, но разум часто позволяет мне рассуждать о том, что я не должен знать. Иногда я лучше понимаю что-то, чем тот, кто об этом должен знать. Вот например, есть два автобуса. Первый... Разрешите взять ваш автобус. Есть узкая улица, очень узкая. Правый говорит: «Я не остановлюсь». Левый тоже говорит: «Раз он не тормозит, зачем мне тормозить?» Что делает правый? Даёт газу, чтоб его напугать, левый это понимает и включает четвертую передачу и тогда... Последствия: сорок погибших, восемьдесят раненых и другие жертвы. Кто за это всё расплачивается? Всегда пассажиры, а пассажиры, друзья мои, это народ.