Иногда черный цвет нужен, чтобы белый казался ярче.

Всё выше! И в конце концов! -
Нет ни девчонок, ни дельцов,
Нет критиканского засилья!
И стены мира разошлись -
Мне только синь! Мне только высь!
Мне только крылья, крылья, крылья!

Поэт подобен левкою, хрупкому и благоуханному, что цепляется за гранитную скалу и просит не столько земли, сколько солнца.

Душа моя — кобылка, охромевшая от дневных трудов; теперь она отдыхает на золотистой подстилке сновидений.

Скажи мне, друг, если знаешь, не представляет ли собой человек, хрупкая игрушка, подвешенная за ниточку страстей, не представляет ли он собою всего лишь паяца, которого подтачивает жизнь и разбивает смерть.

Что до меня — я ненавижу толпу с ее бессмысленной сутолокой, ненавижу зрелища и в храме, и на площади, все эти праздненства, эти лживые игры, ради которых несчастный народ готов так легко забыть все беды. Я ненавижу эти знаки рабской почтительности, которые обманутый люд расточает всякому, кто его дурачит и притесняет.

Простим глупцам! Все те, кто суетятся внизу, тешили себя мечтой о наслаждении. Злополучные! Мы повсюду ловим этот пленительный призрак. Покидать сносное для худшего, вечно гоняться за новизною в надежде испытать одним ощущением боле; стариться под бременем неутоленных желаний, наконец умереть, не живши, — вот наш жребий.

А вы, о женщина, растрепавшая шелковую ткань моей жизни! Если в истории моей любви и был обманщик — так это не я, если кто-то обманут — так не вы!