— Мне претит твоя неестественная безупречность. То, что в причёске волосок к волоску. То, что ты заправляешь постель еще до того, как я умоюсь. Ты же экранная домохозяйка с ниткой жемчуга, которая гадает, приглашать ли Хэндерсов на ужин. Где женщина моей мечты? Которая жгла тосты, пила молоко из пакета, смеялась? Мне нужна она. А не застывшая, бездушная, восковая фигура.
— Поменяю воду.
Там, в туалете, Бри пять минут горько рыдала в тайне ото всех и от мужа.
Потом вернулась в палату во всеоружии совершенство.

– Зачем?
– «Зачем?»
– Да, зачем я тебе нужна? Ты как мой адвокат знаешь меня с самой неприглядной стороны – про то, что я лгала, пила, гуляла… Я даже вздохнула с облегчением, когда ты вытащил Габи – это сразу объяснило тот поцелуй! Мной манипулировали, понятно! Но ты твердишь: я нужна тебе, зная, насколько я несовершенна. Я не верю тебе, потому что не понимаю.
– <…> Пойми, Бри, твои ужасные недостатки доказывают, что ты нормальный человек. Я не хочу любить идеал, я хочу любить живого человека.

– Так и кто он?
– Ты о ком?
– Твой знакомый, покончивший с собой.
– Такое рассказывают только близким друзьям. … Это моя мама. Она и раньше уже пыталась – травилась, но я подоспела. Как-то утром смотрю – у неё в глазах тот же взгляд. Не горе, а так… пустота. Клялась мне, что ничего такого, ну я и пошла в школу. А когда я вернулась назад… Ну откуда мне было знать, что на этот раз я не успею?
– Ох, Рене! Мне так жаль, прости!
– Да, она и в записке своей написала: «Прости»... А я на всю свою жизнь осталась без мамы. Она думала, двумя словами можно оправдаться.
– Много лет назад наша соседка и подруга покончила с собой. Мы, друзья, так и не поняли, из-за чего. Но вчера, в том мотеле, почему-то боль утраты наконец отступила. Мне показалось, я, как она, нашла выход. И вот тут появилась ты, к счастью. Ты всегда будешь человеком, который меня спас! И теперь, когда появилось время поразмыслить, я поняла: ты – подруга, которая послана мне Богом.