Пусть мои душевные терзания напоминали бульварный роман, но от этого они не становились менее болезненными.
В том, чтобы спать одному, есть особое чувственное удовольствие, по крайней мере какое-то время, пока сон в одиночестве не начнёт обретать тихую грусть.
У меня имелся приличный опыт словесных баталий с женщинами, чтобы усвоить, что отвечать на каждый выпад вовсе не обязательно. И даже лучше так не делать. Ведя атаку, игнорируй слона и ладью. Забудь логику и прямые ходы. Лучше положись на коня.
Адам заговорил наидобрейшим, проникновеннейшим голосом:
– Мы любим одну женщину. И можем говорить об этом цивилизованно, как ты сейчас говорил. Что убеждает меня в том, что мы преодолели тот этап в нашей дружбе, когда один из нас имеет власть приостанавливать сознание другого.
Я ничего не сказал, и он продолжил:
– Вы с Мирандой мои старейшие друзья. Я люблю вас обоих. Мой долг быть открытым и бережным с вами. Я выражаю это, когда говорю, как сожалею, что сломал кусочек тебя прошлой ночью. Я обещаю, что такого больше никогда не повторится. Но в следующий раз, когда ты потянешься к моему выключателю, я буду несказанно рад вырвать тебе руку целиком, в шаровидном суставе.
Он сказал это так по-доброму, словно предлагая помощь в трудном деле.