Те, кто не сразу влюбляется, сильно любят.
Настало время искать путь. Твоя душа поставила тебя лицом к лицу перед чистым светом, вскоре ты постигнешь его полный абсолют, где всё подобно пустоте и безоблачному небу, где обнаженный незапятнанный разум, как прозрачный вакуум, не имеющий ни границ, ни центра. В этот момент осознай себя и пребывай в этом состоянии. Обратись к свету, найди свет.
Любит тот, кто любит сильно, а не легко.
— Мне не просто, но я верю в тебя... в нас. Потому что понимаю.
— Мы с тобой очень похожи.
— Это помогает.
— Мы слишком много думаем.
— Мы наблюдаем не саму природу, а природу, подверженную действию нашего метода познания.
— Эйзенберг!
— Думаешь, они нас засекли?
— Дай-ка мне пончик.
Но, в общем и целом, когда в тебя стреляют – это не так плохо, как я себе представлял. До тех пор, пока ты не позволяешь страху овладеть тобой. Но, думаю, это можно сказать и почти про всё, что случается в жизни: всё не так плохо, пока ты не позволяешь страху овладеть тобой.
Одри, правый наклон в твоем почерке указывает на романтичность натуры. Сердце, которое томится. Будь осторожнее.
Док, когда движет воля, возможности физического тела просто экстраординарны.
В подобные минуты, что интересно, начинаешь думать о вещах, о которых сожалеешь, или о вещах, которые мог бы пропустить. Вообще, я хотел бы общаться с людьми с большей заботой и уважением. Я хотел бы подняться на высокий холм, но не слишком высокий, сидеть в прохладной траве, но не слишком прохладной, и чувствовать солнце на своем лице. Мне жаль, что я не мог раскрыть похищение Линдберга. Я очень хотел бы заняться любовью с красивой женщиной, к которой бы испытывал настоящие чувства. И, конечно, само собой разумеется, что я хотел бы посетить Тибет. Я хочу, чтобы тибетское правительство позволило бы Далай-ламе вернуться на родную землю. О, как бы я этого хотел!
То, чего я хочу и то, что мне нужно — это две разные вещи.