Жизнь — вообще штука тяжелая, а для ребенка, зачастую, ужасна сама по себе.
Ничего, что страшно. Когда тебе страшно, ты видишь все по-новому.
Можно проявлять настойчивость только для того, чтобы проявить ее должным образом. И действовать с полной отдачей, заведомо зная, что твои действия бесполезны. Это-контролируемая глупость.
Все лучшее, что ты сделаешь в своей жизни, будет сделано в конце дня. Очевидно, тебе не по нраву юное сияние раннего света. Путешествия по утрам тебя не привлекают. Но умирающее солнце — старое, желтое и спелое — твое. Ты не любишь жару, ты любишь сияние. И поэтому твой последний танец будет совершен на этой вершине в конце дня. И в танце этом будет твой рассказ о борьбе, о битвах, в которых ты победил, и о тех, которые проиграл, о тех радостях и том смятении, которое ты испытал, сталкиваясь с личной силой. Твой танец поведает о тех секретах и чудесах, которые ты накопил, и твоя смерть будет сидеть здесь и смотреть на тебя. Так же, как сегодня, умирающее солнце осветит тебя, но не обожжет. Будет дуть мягкий приятный ветер, и вершина холма задрожит. А когда танец твой подойдет к концу, ты посмотришь на солнце, посмотришь в последний раз, потому что больше ты не увидишь его никогда — ни наяву, ни в сновидении. А потом смерть укажет на юг. В безбрежность.
Ты очень похож на своих друзей. И эта истина заставляет тебя дрожать, как лист. Единственное, что тебе остается сделать, — это принять все так, как есть, — чего ты, конечно, сделать не можешь. Но ты еще можешь сделать другое — повторять самому себе: «я не такой, я не такой». И я обещаю тебе, что, продолжая говорить себе, что ты не такой, в один прекрасный момент ты осознаешь, что ты точно такой же.
Когда ты на что-нибудь смотришь, ты не ВИДИШЬ. Ты просто констатируешь наличие чего-то определённого. Поскольку тебя не интересует ВИДЕНИЕ, вещи, на которые ты смотришь, каждый раз выглядят для тебя более или менее одинаковыми. Но когда ты ВИДИШЬ, вещи никогда не бывают одними и теми же, и в то же время это те же самые вещи.
Глупо верить в то, что мир именно таков, каким считаешь его ты.
Мы так же таинственны и так же ужасны, как этот непостижимый мир. И кто может с уверенностью сказать, на что ты способен, а на что — нет?