— Можно я поцелую вашу шею?
— Не спрашивайте разрешения. Если вы хотите что-то сделать — делайте, потому что это ваше желание, а не моё разрешение. Вы должны пойти на риск отказа.
— Они все делали меня одинаково счастливым.
— То есть они делали вас одинаково несчастным.
Вам здесь не место. Даже больше, чем мне. Вы не легкомысленны. Ваш взгляд — аккуратный и оценивающий, а в этой комнате нет аккуратности, хотя тут много что можно оценить. И это может развлечь вас лишь ненадолго. Вам здесь не нравится, вам это чуждо. И в то же время, вы — единственная женщина в этом доме, которая не надела перчатки. Ваши руки хотят прикасаться, но ваша голова жаждет оценивать. И вы не можете определиться с выбором.
Я сегодня устал от себя и рад бы превратиться в кого-нибудь другого.
У каждого из нас есть свой секрет.
Я таков, какой я есть, — ничего с этим не поделаешь.
Стать зрителем собственной жизни — это значит уберечь себя от земных страданий.
Я никогда не искал счастья. Кому оно нужно? Я искал наслаждений.
Вы пришли меня утешать, это очень мило с вашей стороны. Но застали меня уже утешившимся — и злитесь. Вот оно, людское сочувствие.
Не будем говорить о неприятном. О чём не говоришь, того как будто и не было.
— ... Женщины относятся к нам, мужчинам, так же, как человечество — к своим богам: они нам поклоняются — и надоедают, постоянно требуя чего-то.
— По-моему, они требуют лишь то, что первые дарят нам, — сказал Дориан тихо и серьезно. — Они пробуждают в нас любовь и вправе ждать ее от нас.
— Я провозглашаю истины будущего.
— А я предпочитаю заблуждения настоящего.