Мы думаем, что меняемся, а на самом деле — нет. Так говорит Уайрман.
— Знаешь, что я думаю? Дружба, основанная на смехе, всегда крепка.
— Может, это и будет твоей следующей работой? Писать тексты для печенья с сюрпризом?
— Бывают работы и похуже, мучачо. Гораздо хуже.
У наших воспоминаний тоже есть голоса. Обычно грустные, которые жалуются, словно вскинутые в темноте руки.
Тина Гарибальди не получила бы такую известность, если бы выиграла конкурс по орфографии или научную олимпиаду, не получила бы, даже если бы спасла домашнего пёсика, бросившись за ним в бурную реку. А вот если тебя изнасиловали и убили, то о тебе уже говорит вся страна. И все знают, что убийца держал твои трусики в ящике комода.
Все объясняют детям, что нужно быть осторожными, очень осторожными, что незнакомец может означать опасность, и, возможно, дети с этим соглашаются, но дети из хороших семей воспитаны в уверенности, что безопасность положена им по праву рождения.
Однажды мы с тестем едва не подрались после того, как он назвал демократов «дерьмократами».
— Сделаю для тебя что угодно. В любой момент. Пока я жив. Ты зовешь — я прихожу. Ты просишь — я делаю. Это подписанный чек без проставленной суммы. Тебе понятно?
— Да, — отозвался я. Мне было понятно и кое-что еще: если кто-то предлагает тебе чек без проставленной суммы, ты никогда не должен его обналичивать.
Уайрман смеялся сейчас, потому что чуть раньше перепугался, как мы с Джеком и как, должно быть боялась Либбит. А почему она боялась? Потому что кто-то – вполне вероятно, случайно – подбросил ложную идею в её головку с таким богатым воображением. Я бы поставил на няню Мельду… и, наверное, на сказку перед сном, предназначенную для того, чтобы успокоить ребёнка, который еще не оправился от черепно-мозговой травмы. Может, даже страдал бессонницей. Ох, не туда, не туда попала эта сказочка и отрастила ЖУБЫ.
— ... ты можешь надеяться, что они оставят диски с записями «Slipknot» дома.
– Кто такие «Slipknot»? Что такое «Slipknot»?
– Уайрман, тебе лучше не знать.