– Ведь нас же ничто здесь не держит.
– Ничто, – ровным голосом повторил он, – ничто, кроме чести.
Я не приспособлен жить в этом мире, а мир, к которому я принадлежал, – исчез.
Я и сам не знаю, когда я толком понял, что моему театру теней пришел конец. Но я знал, что все кончено и я больше не могу быть просто зрителем. И я вдруг обнаружил, что нахожусь на сцене, что я — актер, гримасничающий и попусту жестикулирующий.
— По крайней мере, мы хоть видели Gotterdammerung – любопытно, хотя и не очень приятно.
– Видели – что?
– Сумерки богов. К несчастью, мы – южане – считали ведь себя богами.
- 1
- 2