Охрана защищает меня от врагов, но кто защитит меня от друзей?
— Всё равно я тебя кокну!
— Что ты сказал?
— Да это я вслух думал, что давно не дарил папе подарков...
— Это ведь не римляне построили пирамиды, а мы.
— Треугольные глыбы?
Подчас наш рок от нас самих зависит;
Не жребий наш — мы сами виноваты
В своем порабощенье.
Перевод И. Б. Мандельштама. Акт I Сцена 2
Я преклоняюсь перед самой красивой царицей и перед самым великим после римского... нет, просто перед самым великим народом — народом Египта.
Не жребий наш — мы сами виноваты
В своем порабощенье.
До того, как со мной будет покончено, я ещё не раз пожалею, что много кого пощадил...
И ты, Брут?
— После всего, что мы пережили, вы дадите вырвать Помпею победу из рук достойных?
— И тем самым сделаю его союзником. Мы станем грозным триумвиратом, который изменит ход истории!
Раб мечтает о смелости, как рыба о полёте.
— Пусть сразятся сейчас. Снимите цепи!
— Но весь город знает, что они будут сражаться завтра в храме ваших предков.
— Они сразятся сейчас, передо мной, здесь. На смерть. Победитель будет распят. Проверим миф о братстве рабов.
— Не доставим им удовольствия от состязания. Опусти меч, я убью тебя первым ударом.
— Я не позволю распять тебя.
— Это мой последний приказ — подчиняйся!
— Я не позволю им распять тебя!
— Ты не знаешь, как тяжела смерть на кресте.
— Мне все равно!
— Прости меня... [Спартак пронзает Антонина мечом]
— Я люблю тебя, Спартак, как родного отца.
— Я люблю тебя, как сына, которого никогда не увижу. Спи спокойно...
— Ты боялся его, Красс?
— Нет, когда я сражался с ним, я знал, что его можно победить. Но теперь я боюсь его даже больше, чем тебя.
— Меня?
— Да, дорогой Цезарь, тебя.