Теперь я могу делать одно из трёх: делать то, что хочу, делать то, что должна, или ничего не делать, а просто сидеть и думать.
В моих глазах ты видел вечность... Блаженством был изгиб бровей.
Благая весть хоть сотней языков
Пускай кричит; дурное же известье
Мы чувствуем без слов.
Ответственны владыки
За всё, что совершалось в их правленье.
— Это ведь не римляне построили пирамиды, а мы.
— Треугольные глыбы?
О милый! Если охладела я,
Лед сердца моего пусть превратится
По воле неба в ядовитый град
И первая же градина пускай в меня ударит:
C нею пусть растает и жизнь моя.
Смотри, на этой прекрасной груди много ночей покоилась твоя голова, ты засыпал в объятиях этих рук. Забудь это, если сможешь! Не сможешь, я вижу это в твоих глазах! Все мои муки ничто в сравнении с той пыткой, которая терзает твою мрачную душу, ты вечно будешь жаждать, и никогда тебе не утолить твоей жажды! Гармахис, жалкий раб, как мелко твое торжество по сравнению с моим: я, побежденная, победила тебя! Прими мое презрение, ничтожный! Я, умирая, обрекаю тебя на пытки твоей неиссякаемой любви ко мне!
— Я не предавала тебя, Цезарь, клянусь!
— Я знаю. Я никогда и не полагался на тебя.
- 1
- 2