– Из всех людей, Скотт, ты-то должен знать, что случается с одиноким волком.
– Он не один! У него есть стая.
– И Тео не в ней. А я в ней.
– Я не в стае, но... никто не любит нацистов.

– Ты плохой парень. Я почти уверена, что помогать тебе – плохая идея.
– Хороший парень, плохой парень. Когда вдруг всё стало таким чёрно-белым?
– Во Вторую мировую.

– Разлом сжигает всё, что пытается пройти через него.
– Возможно, не всё.
[приходит Цербер]

Я бы даже сказал, что тебе это нравится, Скотт. Стремление к... совершенно бессмысленным усилиям.

Это было очень смело. Но бессмысленно.

– Он шёл по нашему запаху.
– Я шёл за вашим отчаянием.

– Отойди от переключателя. Или я заставлю тебя отойти.
– Вот это уже немецкий подход к действиям. Из тебя бы вышел отличный молодой нацист.

Знаешь, в чём лучшая часть быть оборотнем? Сверхъестественный слух.

– Может, ты не услышал меня. Я сказал: отойди.
– А может, ты не услышал меня.

Твои маленькие друзья не ровня Дикой Охоте. Слишком много нас и слишком мало вас.

– Даже не знаю, самоубийство это или глупость?
– А может и то и то?

– Уж кому, как не тебе знать, Скотт, что бывает с одиноким волком.
– Он не один! У него есть стая!
– И Тео не в ней! А вот я – да!
– А вот я нет, но... Никто не любит нацистов.

– Мы не позволим тебе пройти через разлом.
– Не позволите мне? Я вижу. Всё ещё думаешь, что ты тут решаешь?