Мужчины, одевающие женщин, исходя только из своих вкусов, не более чем обыкновенные эгоисты.
Очень немногим в этом мире нужна ваша жалость. И я уж точно не один из них.
А что есть у меня, так это чудесная пара семимильных сапог, которую я освободил от Льёсальфара из Альфхейма; он слишком долго единолично ею владел.
Давным-давно Тор был сослан в Мидгард и провёл это время, играя роль героя. А его брат Локи — страдающий из-за нескольких небольших ссор — решил сыграть роль злодея.
Но боги — это магические создания, легендарные создания. Мы должны быть осторожны с выбранными ролями.
Бог озорства стал богом зла.
Но Локи это не заботило. Тогда он горел. Горел вечность.
Локи пожертвовал многим, чтобы пламя унялось; чаще всего он жертвовал другими людьми.
— Локи... Мы должны тебе.
— Ага. Бумажник с собой?
(Прибыв в кафе)
— Эй, мой дорогой слуга. Убери это выражение со своего лица. Я вернулся с платежеспособными друзьями, которые заплатят тебе в два раза больше моего долга и щедро одарят тебя за твою службу, терпение и сосиски.
— Ты упал в пустоту... Совсем как в прошлый раз...
Это то, что зовется смертью эго. Нехватка себя. Небытие. Оставляющее в прошлом надстройки. Троны, обиды, власть, старые соблазны. Оставляющее в прошлом пренебрежение. Повторение старого, ожидание нового. Оставляющее в прошлом гнев. Так много гнева. Но затем, когда все это ушло...
— Я вернулся.
— Слушай меня внимательно, Локи.
[Железный человек хватает Тора и улетает.]
— Я слушаю, брат...
Жалость – это так унизительно. Лучше быть забитым до смерти, чем остаться живым для жалости и сочувственных взглядов.