Мертвецы хранят молчание.

Я ещё могу сделать много хорошего.

— Не считай меня сумасшедшим, но я жду подвоха.
— Но что, если подвоха нет?
— Подвох есть всегда.

Вы убегаете от скорби, потому что не хотите больше страдать.

Мой папа — проповедник и он назвал бы это благодатью. Второй шанс. Мой отец ошибался во многих вещах, но я думаю, что в этом он был прав. Где любовь, там и благодать.

— Я не стану сражаться с тобой.
— Конечно, нет, потому что ты не знаешь, что значит быть лидером. Это значит марать руки. Это значит вонзить клинок в грудь того, кого любишь.

— Он хочет вбить клин между нами, настроить друг против друга, изолировать тебя. Это сделает нас всех слабее.
— Откуда ты знаешь?
— Все задиры так делают.

— Что мы будем делать дальше?
— Я не знаю. Но пока мы делаем это вместе, мы победим его. На его месте я бы боялся.

— Никак не пойму, почему мы настолько проигрываем. Должно быть, нам чего-то не хватает.
— Лидера. Мы так привыкли полагаться на Хоуп, что никогда не придумывали план «Б».

— Она не сможет никому навредить во время шоу.
— Физически. Но я могу навредить эмоционально.

Это твой дом, Хоуп. Это... друзья, за которых ты годами сражалась и истекала кровью, и они пропадут без тебя. Мы все пропадём. В сердце этой школы зияет дыра – пустота там, где была ты. Если это зрелище ничего у тебя не вызывает... то все мои слова бесполезны.

— Называй меня параноиком, но я до сих пор жду второй ботинок.
— Может, нет второго ботинка.
— Второй ботинок есть всегда.