Он даже сказал, что любит меня. А я ответила, вы любите не меня, а свою любовь. Это не любовь, это эгоизм. Вы думаете вовсе не обо мне, а о том, что вы ко мне чувствуете.

Странно, мы сидели молча, лицом друг к другу, и у меня возникло ощущение, уже не в первый раз, какой-то необъяснимой близости, не любви, не симпатии, нет. Но соединённости судеб. Словно потерпевшие кораблекрушение на клочке земли... нет, на плоту... вдвоём. Против собственной воли, но — вдвоём. Вместе.

Всего три слова. Я люблю вас. Они прозвучали так безнадежно. Будто он сказал: «Я болен раком». Вот и вся его сказка.

Секс — полноправная часть жизни, род деятельности, такой же деятельности, как и всякая другая. В этом нет ничего постыдного, грязного, просто двое дарят друг другу свои тела. Это как танец. Как игра.

Просто я слишком презираю его, чтобы ненавидеть.

У меня множество друзей. Знаете почему? Потому что я никого из них не стыжусь.

Он совершенно сошел с ума. Из-за меня. Я — его безумие. Годы напролёт он искал, во что бы воплотить своё безумие. И нашёл меня.

Мы вдвоем в комнате. Не было прошлого. Не было будущего. Только яркое, глубокое ощущение единственности этого мгновения в настоящем.

Жива. Жива, но всё равно что мертва.

Это нездоровое, болезненное стремление — копаться в себе. Патология какая-то.

Надо, чтобы это был человек по крайней мере равный тебе по духу, способный видеть и понимать всё не хуже тебя. А физиология должна быть на втором месте, это не главное.

Близость должна быть обоюдной. Оба отдают себя, и оба принимают этот дар. Вы не можете принадлежать мне, потому что я не могу принять вас. И не могу ничего дать вам взамен.

Я не смогла бы его излечить. Потому что его болезнь — я.

Любовь приходит к нам по-разному, в разных обличьях, в разных одеждах, и, может быть, нужно очень много времени, чтобы понять, принять и называть её по имени.