Те, кто готовы променять свободу на безопасность — не получат ни свободы, ни безопасности.
Если с прошлым не разорвать связь, однажды оно постучится в двери...
— Вот... будет она мне сниться теперь... мне всегда покойники снятся... боюсь идти одна... в сенях — темно...
— Ты — живых опасайся... вот что я скажу...
— Хотите чаю? — перебила она, как бы затрудняясь продолжить этот разговор, что бывает со всеми целомудренными и сурово честными сердцами, когда об них им же говорят с похвалою.
Мы — это и есть воспоминания.
Пояснение к цитате:
«Первый». Том 4.
— Значит, так надо было, может, это судьба.
— Да. Злой рок. Кары небесные. Цыганский сглаз. Порча. Какие ещё варианты?
— Господи, какой позор. Я бы никогда не опустилась до того, чтобы стоять в дурацком чепчике и фартучке, рекламируя дешёвую колбасу, — раз, два, три, четыре, пять… я мысленно считаю чтобы не проткнуть ножом, которым резала сосиски, силиконовые сиськи этой курицы. Пытаюсь сдержать свои эмоции. А закипаю ещё больше, когда наши с Измайловым взгляды сталкиваются. Он кивает мне, а я продолжаю испепелять его взглядом.
— Иди, куда шел, Никит… — шепчу с мольбой, не желая ни секунды находиться в обществе этого человека.
— Ты знаешь это чудо? – с усмешкой снова подала голосок эта ничтожная болонка. И тут то меня понесло. Срываю с головы этот дурацкий чепец, швыряя им в блондинку. Измайлов ринулся ко мне, но я выставила перед собой нож и агрессивно зашипела как дикая кошка.
— Не подходи, Измайлов, и куклу свою резиновую забери, пока я ее на колбасу не пустила, — такого Никита явно от меня не ожидал. Вокруг нас собралась толпа, прибежали охранники, набрасываясь на меня, отбирая нож и уводя с торгового зала.
— С каких это пор, ты водишь дружбу с такими неадекватными истеричками? — сама истеричка, визжит как резаная на весь магазин.
— Нат, все, забудь. Идём отсюда, — Измайлов поторопился покинуть магазин, спасая от меня свою мадам.
— Любите искусство в себе, а не себя в искусстве, как говорил Станиславский!
— Говорил, но не кричал.
— Возможно!
Нам, интеллигентам, свойственно делать пакости, а потом долго-долго себя терзать.
— Поздравляю! Добилась своего. Ухватила богатого, знаменитого.
— Ты бесстыдница, доченька. Я просто его люблю.
— Любишь, любишь. Богатых и знаменитых всегда любят.
А почему ты постоянно смотришь на тех людей, у которых не получается?
Эти булки потом в твои булки уходят.