И о безделице надлежит помнить.
Я не сказал — отдай, я сказал — покажи.
– Имя?
– Мое? – торопливо отозвался арестованный, всем существом выражая готовность отвечать толково, не вызывать более гнева.
Прокуратор сказал негромко:
– Мое – мне известно. Не притворяйся более глупым, чем ты есть.
— Превосходная лоза, прокуратор, но это — не «Фалерно»?
— «Цекуба», тридцатилетнее, — любезно отозвался прокуратор.
Пилат:
— Кого вы хотите чтоб отпустил: убийцу Варраву или Иисуса, называющего себя Мессией?
Первосвященник:
Он не Мессия! Он самозванец! Отпусти Варраву!
— Ах да, я ведь совсем забыл. Ведь я вам должен?
— Право, прокуратор, вы мне ничего не должны.
— Ну как же нет... При въезде моём в Ершалаим, помните? Толпу нищих? Я ещё хотел швырнуть им деньги, а у меня не было и я взял у вас.
— О, прокуратор, это какая-нибудь безделица.
— И о безделице надлежит помнить!