— ... Ты не ждёшь Апокалипсиса?
— Не сомневаюсь, что рано или поздно мы достанем небеса и те проведут показательную чистку паршивых овец, но уверен, это случится не при моей жизни.
Ты, священник, ты подлинный капеллан самодовольства. Я пришел не для того, чтобы ниспровергнуть Муад'Диба; я пришел ниспровергнуть тебя! Для тебя действительна только та религия, которая ничего тебе не стоит и ради которой ты ничем не рискуешь, не так ли? Для тебя действительна только та религия, на которой ты жиреешь? Для тебя действительна только та религия, именем которой ты можешь безнаказанно совершать мерзости? Куда приведет тебя упадок исходного откровения? Ответь мне, священник!
Ну, если одушевленные действительно одержимы демонами, то в нашем Пугале сидит как минимум Асмодей или какой — нибудь Бегемот!
— Ты мне неделю назад твердил о христианских добродетелях и всепрощении.
— Я говорил о людях, а не о мерзких тварях.
— Порой границы между людьми и мерзкими тварями сильно стираются.
— В жизни нужны приключения? — ехидненько хихикнул он.
— В жизни нужен смысл, старина. У меня он есть. Большой или маленький — судить не мне, но я считаю его вполне достойным этой самой жизни.
— Ты завтракал?
— Нет.
— Вот именно поэтому ты поутру такой злой.
— Проповедник, вот скажи мне, сколько раз за все годы, что мы знакомы, тебе удалось меня переубедить?
— Это не значит, что я должен прекратить попытки. Я, как всегда, приберегу свое «а я говорил» на тот случай, если тебе там открутят голову.
Да толку от него, как от монашки, не желающей нарушать обеты.
Напугать мертвеца мертвецом это надо умудриться. Клянусь Девой Марией, более глупой затеи я еще не видал.
Благодарим Тебя за то, что раскрыл слугам Твоим козни врагов наших! Озари сиянием Твоим души тех, кто отдал жизнь во исполнение воли Твоей! В бой, защитники Монолита! В бой! Отомстим за павших братьев наших, да будет благословенно вечное их единение с Монолитом! Смерть… лютая смерть тем, кто отвергает Его священную силу!..
Никогда — сильно сказано. Любой может изменить себя.
Души — божьи агнцы по сравнению с живыми. Вот уж кто причиняет зло друг другу в неисчислимых количествах.