Зато ночь компенсировала нам весь моральный ущерб. До четырех утра мы играли со старшим сержантом Лавровым в «дембельский поезд». Лавров нервничал, предвкушая встречу с родным поселком Гундосово, и требовал:
— Проводник, чаю!
— Ту-дуф, ту-дуф. Ту-дуф, ту-дуф. Ту-дуф, ту-дуф. Ту-дуф, ту-дуф.
В половине пятого «Бомба» слишком сильно раскачал койку, и уже дремлющий сержант выпал из поезда, сломал себе ногу и получил ожог второй степени.
— Ну чё, ду́хи поганые?! Будем служить как положено или будем глазки строить?
— Будем!
— Как там, на гражданке? Бабы есть?
— Практически нет, сами удивляемся.
— Отсюда, ребятки, наша Родина диктует свою непреклонную волю остальному мировому сообществу.
— Может, бахнем?
— Обязательно бахнем! И не раз! Весь мир в труху!... Но потом.
«Бомба»: — Если в «горячую точку» пошлют — наградят звездой, квартира без очереди, и, конечно, везде без очереди.
«Пуля»: — А если ногу оторвёт — то в собесе деревянную дадут, попугая-матершинника и чёрную метку.