— Знаешь, любимая, — сказал Раллон, — ты очень талантлива.
Милленния подмигнула ему.
— Иногда я сама себе удивляюсь. Но я рада, что это пригодилось.
— Теперь объясни мне, почему она здесь?
Раллон улыбнулся.
— Поскольку она мечтает о приключениях, так же, как ты или я, Доктор. И, — он потянулся и заговорщически обхватил своего друга за плечи, — потому, что если бы были только ты и я, мы стали бы рисковать. Глупо рисковать. Но в этом случае, будучи джентльменами, мы гарантируем, что не сделаем ничего опасного для жизни. В конце концов, ты бы хотел объяснять ее семье, что с ней что-то случилось?
Доктор скривился.
— Я не хотел бы объяснять это даже мебели, уже не говоря обо всей семье.
Раллон подмигнул.
— В точку, старик.
Впервые Доктор позволил себе улыбнуться.
— Хорошо, но она — под твоей защитой. Мне не нравится быть ответственным за других людей
— Подсказки вокруг тебя, Доктор. — Раллон не спускал глаз с Доктора. — Ты стал ленив, ожидая, что другие окажутся слабее, и позволяешь напустить себе пыли в глаза. Ты должен пережить это, ты должен приспособиться. Укрепиться. Измениться. Но не как я… мы сделали. Игрушечник не может полностью все контролировать, и я попробую ослабить его достаточно для тебя, чтобы сбежать от него снова. Это будет не победа, а выживание. Ты все такой же, старый друг?
— Просто Доктор. Тэта. Улитка. Держись. Я пришел ради тебя. Как и раньше. Помочь тебе победить его, заставляя его сделать ошибки.
Раллон попытался коснуться сияющей формы Доктора.
— Я не звал тебя сознательно, но, думаю, что часть его, которой я являлся, поняла, что я умираю, и просила о помощи. Именно поэтому был создан Даймок — и все те спящие, сделавшие его своим Богом. Он нуждался в них, чтобы заменить те части меня, которые умерли. Я попытался намекнуть тебе. Ты понял про трилогическую игру на поверхности Даймока? Я думал, что это будет лучшей подсказкой, какую я мог дать, не привлекая внимания Игрушечника.
— Он знал, — сказал Доктор, и затем сделал паузу. — Но думал, что он сам это сделал.
Доктор снял с пальца Игрушечника кольцо и провел им перед зеркалом памяти. Вместо своих мыслей, они с Ниссой увидели Раллона и Милленнию, идущих через розарий, цветущий и приятный. На мгновение Доктор закрыл глаза и улыбнулся.
— Счастливые дни, — сказал он. — И их будет еще очень много.
Затем он бросил кольцо в зеркало, разбив его на крошечные фрагменты. Вся сфера начала дрожать, сопровождаясь громом, который заставил их говорить громче, чтобы услышать друг друга.