Даже сумасшедшие предприятия могут осуществиться, если сумасшествовать по обдуманному плану.
— Был у нас еще один священник, но уж совсем немощный, хворал. Умер он. Под Душниками его я похоронил. Два воскресенья тому.
— И вы остались... — Рейневан откашлялся. — И мы остались, выходит, без духовной утехи?
— Есть водка.
— Я помогу ему, он поможет нам... сдержит слово.
— Сдержит, — Шарлей встал, потянулся. — Или не сдержит. Неисповедимы предначертания судьбы.
— Что ты хочешь этим сказать?
— То, что жизнь научила меня не верить слишком поспешно и всегда иметь в запасе аварийный план.
Блокаду необходимо сломать. И Прокоп ее сломает. При случае, если удастся, переломив хребет Силезии. С хрустом. Так, чтобы покалечить на сто лет.
— И только в этом все дело? — разочарованно спросил Рейневан. — Только в этом? А миссия? А долг? А несение истинного слова Божия? А борьба за истинную апостольскую веру? За идеалы? За общественную справедливость? За новый лучший мир?
— Ну конечно! — Горн приподнял голову, улыбнулся уголками губ. — И за это тоже.
— Когда он появился из тьмы, вы даже не дрогнули. У вас даже голос не задрожал. А когда вы потом с ним беседовали, то... просто диву даёшься... А ведь это было... Ночное существо. Нечеловек... Чуждый...
Завиша Чёрный из Гарбова долго глядел на него.
— Я знаю множество людей... — ответил он наконец очень серьёзно, — множество людей, гораздо более мне чуждых.
— Когда речь заходит о благе дела, единицы в расчёт не идут. Если благодаря этому великое дело Чаши может сделать шаг к победе, если это должен быть камень на холм нашего окончательного триумфа... То я готов пожертвовать собой.
— Давно уже, — сказал мамун, оказывается, вовсе не спавший, — давно уже я не слышал ничего столь же глупого.
— Впрочем, что должно быть, то будет. Судьбу не изменишь.
— Но судьбой можно управлять.
— На это, честно говоря, я и рассчитываю, — признался Волошек. — Чародей, разумеется, предсказал мне по утиной требухе жизнь долгую и в достатке, потом смерть в славе и почёте, и пышные похороны. Но я по этому поводу не стану почивать на лаврах и пассивно ожидать того напророченного счастья. Я хочу управлять судьбой.