Война без рыцарей и рыцарства сначала превратится в обыкновенную бойню. А потом — в человекоубийство.
Я, — прервал молчание Завиша, — человек железного меча. Я знаю, что меня ждёт. Знаю свою судьбу. Знаю без малого сорок лет, с того дня, когда взял в руки меч. Но я не стану оглядываться. Не обернусь на оставленные за конём хундфельды, собачьи могилы и королевские предательства, на подлость, на ничтожество и безбожие духа. Я не сверну с избранного пути, милостивый государь Ганс Майн Игель.
Ганс Майн Игель не произнёс ни слова, но его огромные глаза разгорелись.
— Тем не менее, — Завиша Чёрный потёр лоб, — я хотел бы, чтоб ты предсказал мне, как и Рейневану, любовь. Не смерть.
— Когда он появился из тьмы, вы даже не дрогнули. У вас даже голос не задрожал. А когда вы потом с ним беседовали, то... просто диву даёшься... А ведь это было... Ночное существо. Нечеловек... Чуждый...
Завиша Чёрный из Гарбова долго глядел на него.
— Я знаю множество людей... — ответил он наконец очень серьёзно, — множество людей, гораздо более мне чуждых.