— Куда ты поедешь, когда меня убьешь?
— Не знаю, – честно ответил он. – Придется начинать заново.
— И с ней ты тоже переспишь? – спросила она.
Эли рассмеялся:
— Соблазнение в мои методы не входит.
— Ну что ж: тогда я чувствую себя особенной.
— Это так.
Когда он меня убивал, – прорвало ее, – то сказал, что делает это «во имя добра и высших целей». – Эти слова она буквально выплевывала. – Он сказал, что я неестественная. Что я против Бога. Так он объяснил свое намерение меня убить. Мне эта причина не показалась особо уважительной. – Она судорожно сглотнула. – Но ее хватило, чтобы сестра от меня отказалась.
— Мне надо тебя убить, – прорычал он. – Правда, надо.
— Но ты этого не сделаешь.
— Ты с ума сошла. Стелл ведь расследует мои убийства, а ты взяла и привела его.
— Я не знала про тебя и Стелла, – беззаботно откликнулась Серена. – Но на самом деле так даже лучше.
— Это еще почему?
— Потому что весь смысл был в том, чтобы тебе продемонстрировать.
— Что ты не в себе?
Она надулась:
— Нет. Что я полезнее тебе живой.
— А мне казалось, ты самоубийца, – возразил Эли. – И то, что ты привела человека, от которого я десять лет скрываюсь, отнюдь не располагает меня к тебе, Серена.
Будь они дома, Серена сказала бы, что у нее есть печенье или лимонад, или почему бы им не включить тот фильм, который Сидни давно хочется посмотреть? Можно приготовить попкорна! Конечно, все это было неправдой. Даже тогда Серена готова была сказать что угодно, чтобы выманить сестру, а Сидни особо не обижалась, потому что она выиграла.
Вот только они не дома.
Они очень далеко от дома.
А игра идет нечестно, потому что ее сестре не нужно лгать, подкупать или жульничать. Ей достаточно просто произнести нужные слова.
— Мистер Тернер, – проговорила она, шагая вперед. Ее черные сапоги ловко ступали между строительным мусором. – У вас впечатляющая устойчивость к смерти. Это Сидни поработала?
— Считайте меня котом, – отозвался Митч, поднимаясь со штабеля. – Я еще не потратил свои девять жизней.
Не стоит играть с огнестрельным оружием. Рано или поздно вас подстрелят.
— «А Одиссей заткнул уши, чтобы не слышать песнь сирены, – процитировал Виктор, вынимая беруши и предоставляя Серене падать на землю, – ибо оно несло смерть».
— Господи! – выдавил Доминик, отводя взгляд. – Это же была просто девушка.
Виктор посмотрел на труп. Кровь собиралась под лицом Серены, блестящая и темная.
— А вот этого не надо, – сказал он. – Она была самой могущественной женщиной города. Не считая Сидни, конечно.