— Я не хочу видеть Серену, – заявила Сидни.
— Знаю, – отозвался Виктор. – Но я хочу видеть Эли.
— Зачем? – спросила она. – Ты же не можешь его убить.
— Не исключено. – Он сильнее стиснул черенок лопаты. – Но как же здорово будет попытаться!

Сидни не доверяла тишине. Она пришла к убеждению, что тишина – это плохо. Она неправильная, неестественная, мертвая.

Веселье, вместе с ужасающе фальшивым добродушием и поддельной улыбкой, ушло, стерлось. Почему-то при этом Эли стал менее пугающим: ведь она и до этого угадывала в его глазах что-то страшное. Теперь чудовище наконец перестало прятаться.

– Сидни, посмотри на меня. – Он оперся руками о крышу машины и заглянул внутрь. – Никто ничего тебе не сделает. И знаешь почему? – Она мотнула головой, и Виктор улыбнулся. – Потому что я первым им что-то сделаю.

— С тобой все нормально? – спросил он.
Она кивнула:
— Я потом всегда чувствую себя странно. Мерзну.
— Тогда, может, лучше выпьешь чего-нибудь горячего? – предложил Митч.
— Нет. Мне нравится ее держать. Нравится знать, что я хотя бы теплее этой банки.

— Ты предпочтешь, чтобы я их предостерег, – мягко уточнил он, – или спас? – Он увидел, как с ее лица уходит гнев. – Глупо искать потенциальных жертв, а не убийцу. А когда Эли получит наше послание, нам даже охотиться за ним не придется.
— Это еще почему? – не поняла она.
У Виктора уголки губ приподнялись:
— Потому что он начнет охотиться на нас.

Когда он меня убивал, – прорвало ее, – то сказал, что делает это «во имя добра и высших целей». – Эти слова она буквально выплевывала. – Он сказал, что я неестественная. Что я против Бога. Так он объяснил свое намерение меня убить. Мне эта причина не показалась особо уважительной. – Она судорожно сглотнула. – Но ее хватило, чтобы сестра от меня отказалась.

— Нет, Сидни, – сказал он, – тебе надо остаться здесь.
— Почему? – расстроилась она.
— Потому что ты не считаешь меня плохим человеком, – объяснил он, – и мне не хочется доказывать, что ты ошибаешься.

— Он с ума сошел. После этой выходки район так и кишит копами.
— Какой именно выходки? – уточнила Сидни, тасуя бумаги в папке. – Убийства полицейского или ответа на звонок Эли?
Митч мрачно усмехнулся:
— Обеих.

— Надеюсь, что Виктор сделает ему больно, – проговорила она жизнерадостно. – Очень больно.
— Господи! Всего три дня прошло, а ты уже говоришь точь-в-точь как он.

— Послушай, Сидни, ты кое-что должна понять насчет Виктора…
— Он – не плохой человек, – прервала она.
— В этой игре хороших людей нет, – сказал Митч.

— Я не боюсь Виктора.
— Знаю.
Почему-то он произнес это печально.