Просто помни, что среди тех, кто пытается тебя поносить на весь свет, есть личности, стремящиеся привлечь внимание в первую очередь к самому себе. Люди всегда будут впадать в экстаз при виде своих имен где-либо, ведь это своеобразное доказательство их существования.
Между двумя людьми неизбежно появляется дистанция, когда один из них целенаправленно бьёт стрелой в затянувшуюся рану.
Даже именинник не получает целый торт, лишь кусок. И между тем несказанно счастлив.
Алкоголем никогда ничего не заканчивается, он, наоборот, играет роль своеобразного трамплина для авантюр.
Как легко рассуждать о важности или незначительности событий или предметов, когда сам от них не зависишь. Не стоит с возмущающей небрежностью обесценивать чьи-то переживания, стоит помнить, что у каждого человека пьедестал забот и волнений занят чем-то своим. Индивидуальным. И если уж решил судить и выносить приговор, то для начала хотя бы узнай все тонкости чужой реакции. Ведь никто не любит палачей. Тем более ограниченных исключительно собственной точкой зрения.
Такова уж природа воспоминаний. Они, как крохотные острые булавки, ранят тебя, когда ты меньше всего ожидаешь: самый простой знак — реплика, жест, визуальная элемент — может стать спусковым механизмом, из-за чего однажды перенесённое унижение, этот монстр прошлого негодования и дискомфорта приобретает вселенский масштаб и начинает заслонять горизонт.
— Ты случаем не гомофобка? — я с любопытством взглянула на Анжи. — А ты сама гетеро? Би? Или лесби?
— Я не знаю, к какому отряду принадлежу, — смутившись, призналась она. — В жизни, которую помню, у меня не было интимной связи вообще ни с кем.
— Да ладно?! А как же твой обожатель? Тот парень, который оплачивал твоего адвоката? Все думали, что ты с ним спала, поэтому он и помогал тебе.
— Ошибаетесь. Я с Хоакином даже не целовалась.
— Ахереть! Просто ахереть! Как же так? Неужели в этом мире остались те, кто бескорыстно помогает другим?
— Остались и их много, поверь мне.
— Как я могу верить девушке, которая даже не знает, кто она по ориентации?
Решиться — это далеко не самое трудное. Намного сложнее уживаться с собственным выбором.
Почти у каждого из нас разум затуманен своими представлениями о добре и зле, определёнными ожиданиями. Взять хотя бы любовь: многие хотят найти родственную душу и создать с этим человеком глубокую связь. Этот инстинкт, эта древнейшая потребность порой вынуждает нас слепо бросаться в объятия, надеясь, что поиски благополучно завершены и можно вкушать плоды личного рая. Однако в конце концов многие понимают, что принимали желаемо за действительное и разочаровываются в любви. Начинают обвинять кого угодно, но только не свою торопливость и неразборчивость. В каком-то смысле это их озлобляет. Но ещё большую опасность такие люди составляют для тех пар, которые, преодолев бесчисленные испытания, смогли стать счастливыми: эти ожесточённые субъекты, возможно бессознательно, пытаются напустить туман на отношения, внести раздор, чтобы в итоге, тщательно скрывая злорадство и удовольствие, заявить, что все любовные связи лишь повод не платить за секс. Понимаешь? Чужая зависть старается разлучить тех, кто действительно удовлетворён супружеством. Бесы прежде всего стараются перепахать души, засеянные семенами любви и счастья, их раздражают улыбки и радостный смех. Стереть с чужого лица умиротворение, внести печать и злобу — вот для них ценная победа. Поэтому никогда не распространяйся о личной жизни с теми, кто испытал горести любви. Особенно не рассказывай, если по-настоящему счастлива. Можешь спровоцировать зависть, ревность и желание доказать тебе, что ты ошибаешься и любви нет. Они начнут бомбардировать ваши отношения. А даже самая неприступная крепость от постоянной осады рано или поздно даст трещину
Нам всегда сложно поверить в собственное счастье. Нас не учат ему. Даже не готовят. Открой любую книгу, фильм — везде герои страдают, мучаются от предательств, измен и уже израненные, с кровоточащей душой пытаются жизнь дальше, подозрительно поглядывают на всех подряд, ожидая новой порции боли. Но, конечно, потом на их пути появляется упрямый человек, который пробивает броню и практически заставляет насильно себя любить. Подобная схема внушается нам под корку, из-за чего подсознательно ждём, когда на нашем горизонте покажется настойчивый субъект, который и начнёт взламывать душевную крепость.
Воистину, первый шаг, призванный стать краеугольным камнем, самый каверзный — всегда остаётся осадок, что другой вариант приведёт к лучшему результату.
До чего же жутко: привычный поход в супермаркет может стать той самой точкой опоры Архимеда, способной перевернуть мир индивида... Непреложная аксиома, которую не допускаешь в сознание в будни, отмахиваешь, ибо данная вероятность выбивает из колеи. Вгоняет в депрессию. И лучше не допускать подобных рассуждений, иначе неизвестно в какую манию они выльются.
Глубоко в подсознание вгрызается психический террор, который, будто запущенный в пруд камень, расходится по поверхности жизни пагубными последствиями. Прикрываем травму защитной кольчугой и забываем об этом, списывая свою манеру держаться на неисправимый характер.
Дети, вытерпевшие горести и насилие, чаще всего используют только тёмные оттенки, словно их восприятие заблокировалось и восторг, экспрессия исчезает с их радара.
Каждая большая потеря сопровождается маленькой выгодой, которую порой сразу не удаётся разглядеть.
Недостоверная информация опаснее эпидемии: она распространяется по всему миру со звуковой скоростью, внедряется в мозг, зомбирует и программирует заражать ядовитыми спорами других. А самое ужасное — практически не лечится.