раны

Исколов мою душу, он превратил её в дуршлаг, в котором я промываю лапшу, снятую со своих ушей…

Каждая душевная рана, ужасное происшествие, незначительная, на первый взгляд, вербальная оплеуха — они как крохотные незаметные трещинки на кружке, кажется, что абсолютно безвредны, однако в один прекрасный день от самого нежного прикосновения сосуд, как и человек, рассыпается по этим самым насечкам.

ᅠ Если за свои двадцать семь лет я в чём окончательно удостоверился, так это в том, что душе нужно не только время, чтобы залечить раны. Со всех углов кричат, и об этом много где написано, что человек — архитектор своей судьбы. Из-за чего складывается впечатление, что вся проблема только в решительности, а если уж она есть, то начнёшь выстраивать свой персональный замок кирпичик за кирпичиком. Но фишка в том, что этому необходимо учиться, а это всё — время. Кропотливый труд. Не произойдёт никакого волшебства по щелчку пальцев, хоть этим нерадивые психологи и стараются прельстить. А это всё равно как изо дня в день твердить человеку, что он может летать. Поверив, он в один прекрасный день выпрыгнет из окна с твёрдым намерением взмахнуть крыльями. Однако разобьётся о суровую реальность и получит вторичные травмы, из-за чего процесс восстановления ещё больше затянется.
ᅠ Когда осознаём, что судьба выдала нам проигрышные карты, в какой-то момент появляется некая навязчивая идея и кажется, стоит её реализовать, как получим шанс всё исправить. Становимся заложниками собственной одержимости. Мы вроде двигаемся вперёд, но между тем продолжаем жать на тормоз.
ᅠ И отлично знаю, насколько сложно вырваться из сетей дрянных мыслей. Долгие годы верил, что существуют вещи, которые невозможно простить. Злился из-за определённых обстоятельств, да что там — был в ярости от них. Дошло до того, что демон внутри начал заверять, что раз я пострадал очень жестоко, то имею все основания вершить беспредел. Но всё это чушь. Ни у кого нет таких прав. И точка. А после этого пришло осознание, что дело вовсе не в прощении. Дело в свободе. Занимаясь самоедством или позволяя событием из прошлого управлять собой, я лишь прочно привязывался к нему, постоянно, словно болячку, расчёсывал. А раз так, то как смогу создать нечто новое, если намертво связан с древними обидами? С такими гирями никогда не получится изменить свою жизнь. Признаться, мне не хотелось в этом копаться, потому что стыдился этих гадких эмоций. Было намного проще притворяться, будто всё у меня расчудесно. Прятал голову в песок, как страус. Впрочем, тем самым загнал себя в такой угол уныния… и там наконец отважился проанализировать, почему минувшее до сих пор причиняет боль? Что было не удовлетворено? Можно ли это компенсировать? Зачем мне нужно, чтобы с моей обидой считались? Что мне это даст? Почему для меня это так принципиально? Хорошо задумался об этом и кое-что важное для себя прояснил.

Такова уж природа воспоминаний. Они, как крохотные острые булавки, ранят тебя, когда ты меньше всего ожидаешь: самый простой знак — реплика, жест, визуальная элемент — может стать спусковым механизмом, из-за чего однажды перенесённое унижение, этот монстр прошлого негодования и дискомфорта приобретает вселенский масштаб и начинает заслонять горизонт.

Пытаясь излечить душенные раны, божественные рассветы и закаты, — ласкают наши сердца…

У музыки есть одно удивительное и чудесное свойство, — она затягивает душевные раны.

Даже самые глубокие душевные детские раны, — исцелить лишь способны музыка, вера, спорт и любовь.

Зависимое от зависимости тело, ранит душу и разум — весьма быстро, ловко и умело.