Жизнь — это непрестанная борьба, в которой каждый борется своим оружием. Умный — своим умом, сильный — силой, подлый — подлостью и т.д.

Слова подчас обладают куда большей властью, чем магия…

Кто способен дружить без мысли о дружбе? Кто способен быть искренним, не зная, что это верность? Кто способен понимать, не спрашивая, и любить, не говоря?... Это и называется дружбой двух людей.

Шут не приручает никого и себя не дает приручить. Маленький Принц не вернулся на свою планету, а покончил жизнь самоубийством, когда понял, что не может жить ни с Розой без Лиса, ни с Лисом без Розы. Зорко лишь одинокое сердце.

Шут всегда помнит, что самый опасный его противник — он сам.

Правду всегда гонят из дому, как сторожевую собаку, а лесть лежит в комнате и воняет, как левретка.

Судьба корыстная блудница, она с голодным не ложится.

Послушай, Валя, неужели ты никогда не был влюблен? — спросил у Шута кто-то из родственников. Я же вас не спрашиваю, какими болезнями вы болели в детстве, — ответил Шут.

Однажды Шута спросили: Как поживают твои родители? — Родители? — рассмеялся Шут. Потом добавил серьезно: — Странствующие всегда бездомны.

Слова до того изолгались, что мне противно доказывать ими правду.

Между прочим, некоторые монахи, проповедовавшие непротивление злу насилием и полное отрешение от мира, в совершенстве владели каратэ и, случалось, применяли его к тем наглецам, которые мешали им отрешаться и непротивляться.

Глупый человек однажды уронил свой меч за борт и тщательно пометил борт, чтобы показать капитану, где следует искать, не понимая, что корабль движется.

На старом сливовом дереве в цвету южная ветвь так же обладает весной, как и северная.

Отходи в сторону, когда с горы катится большое колесо, а то оно сломает тебе шею. Но хватайся за него, если оно подымается в гору.

(Не хватайся за колесо, когда оно вниз катится: шею сломишь понапрасну. Вот если оно вверх идет, держись за него: сам наверху будешь.)

Однажды Володя Кондрашов спросил Шута: Послушай, Валя, почему у тебя нет прозвища? Ведь у всех в классе есть какое-нибудь прозвище. Шут ответил ему вопросом на вопрос: А у тебя тоже есть какое-нибудь прозвище? — Да, меня все зовут Кондриком. — Вот видишь, — улыбнулся Шут. — А меня все зовут Валей.