Такаки Тоно – цитаты персонажа

13 цитат
Такаки Тоно

Такаки Тоно (Takaki Toono) — протагонист, центральный персонаж всего фильма.

В детстве дружил с Акари Синохарой и питал к ней тёплые чувства. Однако, после последней встречи с Акари и переезда на остров Танэгасима, он больше не мог видеться с последней. Во время учёбы в средней школе на острове Танэгасима занимался в секции стрельбы из лука. После занятий провожал Канаэ Сумиду — свою одноклассницу до дома и, кроме того, хорошо к ней относился и был очень добр. Это послужило причиной слухов среди одноклассников об их романтических отношениях. Однако Такаки не считал Канаэ своей девушкой, относился к ней исключительно по-дружески. После школы поступил в Токийский университет и по его окончании стал разработчиком информационных систем в Токио. Он так и не смог забыть Акари.

«Даже сейчас я всё ещё люблю тебя», — так писала девушка с которой я встречался три года назад, но даже если мы обменяемся тысячами писем, наши сердца не станут ближе ни на сантиметр...
====================
Я всё ещё люблю тебя. И хотя мы с тобой обменялись, наверное, тысячей писем, наши сердца не смогли сблизиться даже на сантиметр.

«Даже сейчас я всё ещё люблю тебя», - так писала девушка с которой я встречался три года назад, но даже если мы обменяемся тысячами писем, наши сердца не станут ближе ни на сантиметр...
====================
Я всё ещё люблю тебя. И хотя мы с тобой обменялись, наверное, тысячей писем, наши сердца не смогли сблизиться даже на сантиметр.
«Даже сейчас я всё ещё люблю тебя», - так писала девушка с которой я встречался три года назад, но даже если мы обменяемся тысячами писем, наши сердца не станут ближе ни на сантиметр...
====================
Я всё ещё люблю тебя. И хотя мы с тобой обменялись, наверное, тысячей писем, наши сердца не смогли сблизиться даже на сантиметр.

Все эти годы я бежал вперёд, хотел обрести что-то важное, что-то недостижимое, и, кажется, в конце концов, остался ни с чем. Я не знал откуда вырвалась эта тревожная мысль, и боялся признаться себе, что это правда, и продолжал работать. Потом, я заметил, что день ото дня моё сердце ожесточается, а жить становится всё невыносимее. Однажды утром я с ужасом осознал то, что до сих пор не мог принять. Мне стало ясно, сколь многое я утратил. Я уволился из компании, и я понял, что стою на краю пропасти...

Все эти годы я бежал вперёд, хотел обрести что-то важное, что-то недостижимое, и, кажется, в конце концов, остался ни с чем. Я не знал откуда вырвалась эта тревожная мысль, и боялся признаться себе, что это правда, и продолжал работать. Потом, я заметил, что день ото дня моё сердце ожесточается, а жить становится всё невыносимее. Однажды утром я с ужасом осознал то, что до сих пор не мог принять. Мне стало ясно, сколь многое я утратил. Я уволился из компании, и я понял, что стою на краю пропасти...
Все эти годы я бежал вперёд, хотел обрести что-то важное, что-то недостижимое, и, кажется, в конце концов, остался ни с чем. Я не знал откуда вырвалась эта тревожная мысль, и боялся признаться себе, что это правда, и продолжал работать. Потом, я заметил, что день ото дня моё сердце ожесточается, а жить становится всё невыносимее. Однажды утром я с ужасом осознал то, что до сих пор не мог принять. Мне стало ясно, сколь многое я утратил. Я уволился из компании, и я понял, что стою на краю пропасти...
Все эти годы я бежал вперёд, хотел обрести что-то важное, что-то недостижимое, и, кажется, в конце концов, остался ни с чем. Я не знал откуда вырвалась эта тревожная мысль, и боялся признаться себе, что это правда, и продолжал работать. Потом, я заметил, что день ото дня моё сердце ожесточается, а жить становится всё невыносимее. Однажды утром я с ужасом осознал то, что до сих пор не мог принять. Мне стало ясно, сколь многое я утратил. Я уволился из компании, и я понял, что стою на краю пропасти...
Все эти годы я бежал вперёд, хотел обрести что-то важное, что-то недостижимое, и, кажется, в конце концов, остался ни с чем. Я не знал откуда вырвалась эта тревожная мысль, и боялся признаться себе, что это правда, и продолжал работать. Потом, я заметил, что день ото дня моё сердце ожесточается, а жить становится всё невыносимее. Однажды утром я с ужасом осознал то, что до сих пор не мог принять. Мне стало ясно, сколь многое я утратил. Я уволился из компании, и я понял, что стою на краю пропасти...

В то мгновение я ясно ощутил, что значит вечность... что значит сердце... что значит душа. Я словно бы понял всё то, что случилось со мной за тринадцать лет. Но мгновение прошло, и мне стало невыносимо грустно. Доброта Акари, душа Акари... Смогу ли я сберечь их? Вправе ли я увлекать Акари за собой? Ответов на эти вопросы я не знал. Я отчётливо понял только, что отныне мы с ней уже не сможем быть всегда вместе. Нас по-прежнему ждала необозримая жизнь. Перед нами раскинулась неизбежная равнина времени без конца и края...

В то мгновение я ясно ощутил, что значит вечность... что значит сердце... что значит душа. Я словно бы понял всё то, что случилось со мной за тринадцать лет. Но мгновение прошло, и мне стало невыносимо грустно. Доброта Акари, душа Акари... Смогу ли я сберечь их? Вправе ли я увлекать Акари за собой? Ответов на эти вопросы я не знал. Я отчётливо понял только, что отныне мы с ней уже не сможем быть всегда вместе. Нас по-прежнему ждала необозримая жизнь. Перед нами раскинулась неизбежная равнина времени без конца и края...
В то мгновение я ясно ощутил, что значит вечность... что значит сердце... что значит душа. Я словно бы понял всё то, что случилось со мной за тринадцать лет. Но мгновение прошло, и мне стало невыносимо грустно. Доброта Акари, душа Акари... Смогу ли я сберечь их? Вправе ли я увлекать Акари за собой? Ответов на эти вопросы я не знал. Я отчётливо понял только, что отныне мы с ней уже не сможем быть всегда вместе. Нас по-прежнему ждала необозримая жизнь. Перед нами раскинулась неизбежная равнина времени без конца и края...

Интересно, с каких пор у меня появилась привычка писать письма в никуда?
=======================
Как так случилось, что я привык набирать сообщения, у которых нет адресата?

Интересно, с каких пор у меня появилась привычка писать письма в никуда?
=======================
Как так случилось, что я привык набирать сообщения, у которых нет адресата?
Интересно, с каких пор у меня появилась привычка писать письма в никуда?
=======================
Как так случилось, что я привык набирать сообщения, у которых нет адресата?

Такаки: — Вчера я видел сон.
Акари: — Очень старый сон.
Такаки: — Во сне нам все еще по тринадцать лет.
Акари: — Вокруг огромная равнина, вся покрытая снегом.
Такаки: — Далекие огни домов расплываются и тонут во тьме.
Акари: — Мы идем по ковру, свежевыпавшего снега, не оставляя следов, идем и думаем...
Такаки: — Однажды мы снова будем любоваться сакурой вместе.
Акари: — Ни он, ни я не сомневаемся в том, что все будет...
Такаки: — ... будет именно так!

<b>Такаки:</b> - Вчера я видел сон.
<b>Акари:</b> - Очень старый сон.
<b>Такаки:</b> - Во сне нам все еще по тринадцать лет.
<b>Акари:</b> - Вокруг огромная равнина, вся покрытая снегом.
<b>Такаки:</b> - Далекие огни домов расплываются и тонут во тьме.
<b>Акари:</b> - Мы идем по ковру, свежевыпавшего снега, не оставляя следов, идем и думаем...
<b>Такаки:</b> - Однажды мы снова будем любоваться сакурой вместе.
<b>Акари:</b> - Ни он, ни я не сомневаемся в том, что все будет...
<b>Такаки:</b> - ...будет именно так!
<b>Такаки:</b> - Вчера я видел сон.
<b>Акари:</b> - Очень старый сон.
<b>Такаки:</b> - Во сне нам все еще по тринадцать лет.
<b>Акари:</b> - Вокруг огромная равнина, вся покрытая снегом.
<b>Такаки:</b> - Далекие огни домов расплываются и тонут во тьме.
<b>Акари:</b> - Мы идем по ковру, свежевыпавшего снега, не оставляя следов, идем и думаем...
<b>Такаки:</b> - Однажды мы снова будем любоваться сакурой вместе.
<b>Акари:</b> - Ни он, ни я не сомневаемся в том, что все будет...
<b>Такаки:</b> - ...будет именно так!
Пояснение к цитате: 
Акари, разбираясь перед переездом в своих школьных вещах, находит в коробке с памятными вещами то письмо, которое она написала для встречи, но так и не смогла отдать Такаки. Оно навеяло приятные воспоминания, и в ту же ночь им обоим приснился один и тот же сон.

Наверное, это будет по-настоящему одинокое странствие, превосходящее всякое воображение, полёт к далёкой цели в абсолютной пустоте. Без надежды случайно встретить даже атом водорода. А каково это очутиться в бездне и верить всем сердцем, что ты приближаешься к тайнам Вселенной? Как долго мы будем лететь?... Как долго мы сможем лететь?..

Наверное, это будет по-настоящему одинокое странствие, превосходящее всякое воображение, полёт к далёкой цели в абсолютной пустоте. Без надежды случайно встретить даже атом водорода. А каково это очутиться в бездне и верить всем сердцем, что ты приближаешься к тайнам Вселенной? Как долго мы будем лететь?.. Как долго мы сможем лететь?..
Наверное, это будет по-настоящему одинокое странствие, превосходящее всякое воображение, полёт к далёкой цели в абсолютной пустоте. Без надежды случайно встретить даже атом водорода. А каково это очутиться в бездне и верить всем сердцем, что ты приближаешься к тайнам Вселенной? Как долго мы будем лететь?.. Как долго мы сможем лететь?..
Наверное, это будет по-настоящему одинокое странствие, превосходящее всякое воображение, полёт к далёкой цели в абсолютной пустоте. Без надежды случайно встретить даже атом водорода. А каково это очутиться в бездне и верить всем сердцем, что ты приближаешься к тайнам Вселенной? Как долго мы будем лететь?.. Как долго мы сможем лететь?..
Наверное, это будет по-настоящему одинокое странствие, превосходящее всякое воображение, полёт к далёкой цели в абсолютной пустоте. Без надежды случайно встретить даже атом водорода. А каково это очутиться в бездне и верить всем сердцем, что ты приближаешься к тайнам Вселенной? Как долго мы будем лететь?.. Как долго мы сможем лететь?..

Мне кажется, мы с Акари думали и чувствовали во многом одинаково. Через год после того, как я стал учиться в Токио, Акари перевели в тот же класс. Мы тогда были маленькими и слабыми и чаще бывали в библиотеке, чем на спортплощадке. И, конечно, быстро подружились. По этой причине над нами иногда насмехались одноклассники, но нас было двое, и, странное дело, мы уже не видели в их насмешках ничего ужасного. Как бы там ни было, мы стали ходить в одну и ту же школу. «Теперь мы не расстанемся», — так почему-то мне казалось в те дни.

Мне кажется, мы с Акари думали и чувствовали во многом одинаково. Через год после того, как я стал учиться в Токио, Акари перевели в тот же класс. Мы тогда были маленькими и слабыми и чаще бывали в библиотеке, чем на спортплощадке. И, конечно, быстро подружились. По этой причине над нами иногда насмехались одноклассники, но нас было двое, и, странное дело, мы уже не видели в их насмешках ничего ужасного. Как бы там ни было, мы стали ходить в одну и ту же школу. «Теперь мы не расстанемся», - так почему-то мне казалось в те дни.
Мне кажется, мы с Акари думали и чувствовали во многом одинаково. Через год после того, как я стал учиться в Токио, Акари перевели в тот же класс. Мы тогда были маленькими и слабыми и чаще бывали в библиотеке, чем на спортплощадке. И, конечно, быстро подружились. По этой причине над нами иногда насмехались одноклассники, но нас было двое, и, странное дело, мы уже не видели в их насмешках ничего ужасного. Как бы там ни было, мы стали ходить в одну и ту же школу. «Теперь мы не расстанемся», - так почему-то мне казалось в те дни.
Мне кажется, мы с Акари думали и чувствовали во многом одинаково. Через год после того, как я стал учиться в Токио, Акари перевели в тот же класс. Мы тогда были маленькими и слабыми и чаще бывали в библиотеке, чем на спортплощадке. И, конечно, быстро подружились. По этой причине над нами иногда насмехались одноклассники, но нас было двое, и, странное дело, мы уже не видели в их насмешках ничего ужасного. Как бы там ни было, мы стали ходить в одну и ту же школу. «Теперь мы не расстанемся», - так почему-то мне казалось в те дни.
Мне кажется, мы с Акари думали и чувствовали во многом одинаково. Через год после того, как я стал учиться в Токио, Акари перевели в тот же класс. Мы тогда были маленькими и слабыми и чаще бывали в библиотеке, чем на спортплощадке. И, конечно, быстро подружились. По этой причине над нами иногда насмехались одноклассники, но нас было двое, и, странное дело, мы уже не видели в их насмешках ничего ужасного. Как бы там ни было, мы стали ходить в одну и ту же школу. «Теперь мы не расстанемся», - так почему-то мне казалось в те дни.

— Пять сантиметров в секунду!
— А? Ты о чем?
— Это скорость, с которой опадают лепестки сакуры. Пять сантиметров в секунду.
— Ммм...
— Смотри. Очень похоже на снег. Правда ведь?
— Да уж.
— А здорово было бы вместе любоваться сакурой и через год.

- Пять сантиметров в секунду!
- А? Ты о чем?
- Это скорость, с которой опадают лепестки сакуры. Пять сантиметров в секунду.
- Ммм...
- Смотри. Очень похоже на снег. Правда ведь?
- Да уж.
- А здорово было бы вместе любоваться сакурой и через год.
- Пять сантиметров в секунду!
- А? Ты о чем?
- Это скорость, с которой опадают лепестки сакуры. Пять сантиметров в секунду.
- Ммм...
- Смотри. Очень похоже на снег. Правда ведь?
- Да уж.
- А здорово было бы вместе любоваться сакурой и через год.
- Пять сантиметров в секунду!
- А? Ты о чем?
- Это скорость, с которой опадают лепестки сакуры. Пять сантиметров в секунду.
- Ммм...
- Смотри. Очень похоже на снег. Правда ведь?
- Да уж.
- А здорово было бы вместе любоваться сакурой и через год.
- Пять сантиметров в секунду!
- А? Ты о чем?
- Это скорость, с которой опадают лепестки сакуры. Пять сантиметров в секунду.
- Ммм...
- Смотри. Очень похоже на снег. Правда ведь?
- Да уж.
- А здорово было бы вместе любоваться сакурой и через год.

Поезд тогда застыл посреди заснеженной пустоши на без малого два часа. Каждая минута тянулась ужасающе долго. Время словно возненавидело меня и текло где-то в вышине с бесконечной медлительностью. Стиснув зубы, я изо всех сил боролся с подступавшими к горлу... Слезами...

Поезд тогда застыл посреди заснеженной пустоши на без малого два часа. Каждая минута тянулась ужасающе долго. Время словно возненавидело меня и текло где-то в вышине с бесконечной медлительностью. Стиснув зубы, я изо всех сил боролся с подступавшими к горлу... Слезами...
Поезд тогда застыл посреди заснеженной пустоши на без малого два часа. Каждая минута тянулась ужасающе долго. Время словно возненавидело меня и текло где-то в вышине с бесконечной медлительностью. Стиснув зубы, я изо всех сил боролся с подступавшими к горлу... Слезами...