— А вы знаете, что актёров не хоронили на церковном кладбище?
— Да потому что хоронить было нечего! Они сгорали на подмостках в адском пламени.
— Ребятушки! Извините меня, когда выходите на сцену — нужно выносить с собой энергию!
— Сцена — это не спорт!
— Это война! Мы должны выйти и порвать их. Либо мы их, либо они нас.
— Вот кто грозится, уже проиграл, а зритель не туалетная бумага, чтобы его рвали. Единственное, что мы можем дать им, здесь и сейчас, поймите, это самих себя, потому что люди приходят смотреть на людей, и не просто на людей, а на личность. Если ты никто, <...> никто не будет на тебя смотреть.
— А когда ты застаёшь нас в объятиях, это что за пауза такая?
— Это мотивированная пауза! Я переживаю в ней гамму чувств.
— Да?! А зритель подумал, что антракт и пошёл в буфет коньяк пить!
<...>
— Алик, а когда ты заговорил, ты же по полчаса каждое слово рожал! Я уже хотел тебе кесарево сделать! Что, «не знаешь как играть – играй странно»?!
— Это потому что я думаю о смысле слов, а не тараторю их как ты!
— Милый мой, если говорить так вдумчиво, то скоро говорить будет некому! Все уснут или разойдутся!
— В ментовке я понял: актёров любят. Это престижная профессия, потому что народу нужно видеть себя на экране.
— Сейчас тебя любят, а через секунду нахер пошлют. Нас любят пока у всех всё хорошо, а когда людям плохо, а скоро всем станет очень плохо, мы должны будем лопнуть как лопаются мыльные пузыри.
