Однако я счел, что не должен упускать случая получить от нее приказание, ибо убежден, что, с одной стороны, тот, кто повелевает, сам себя отчасти связывает, а с другой – что кажущаяся власть, которую мы будто бы предоставляем над собой женщинам, является одной из тех ловушек, в которые им особенно трудно не попасться.
... постараюсь быть до конца ясным, хотя с вами это нелегко, раз вы решили не понимать.
Ничему женщина не радуется так сильно, как победе над соперницей.
Женщина, согласившаяся говорить о любви, вскоре кончает тем, что заражается любовью или, по крайней мере, ведёт себя так, как если бы была увлечена.
Женщина, которая желает сохранить свою волю, любит не так сильно, как уверяет.
Для того, чтобы подчинить себе общество, достаточно уметь с одинаковой ловкостью пользоваться похвалой и насмешкой.
Стремление заплатить за любовь дружбой означает не боязнь быть неблагодарной, а лишь страх показаться ею.
... та, кто не уважает своей матери, потеряет и всякое уважение к себе.
Как раз мелкие подробности способствуют правдоподобию, а правдоподобие охраняет ложь от неприятных последствий, так как не вызывает никакой потребности что-либо проверять.
Ужасно жалею, что не дано мне воровских талантов. И правда, разве обучение этому делу не должно входить в воспитание человека, занимающегося интригами? Разве не забавно было бы стащить письмо или портрет соперника или вытащить из кармана недотроги то, что может её разоблачить? Но родители наши ни о чём не думают, а я хоть и думаю обо всём, но только убеждаюсь, как я неловок и как мало могу помочь делу.
Нет мне ни счастья, ни покоя, пока я не буду обладать этой женщиной, которую ненавижу так же пылко, как и люблю.