— Даже не шелохнулась. Придется выломать.
— Умоляю, прояви немного такта. С тем же успехом ты мог бы стоять на улице, лупить в бубен и орать: «Детлафф, я иду за тобой!»
Акция — один товар по цене двух.
— Зачем ты поджег дом?
— А тебя е*ет?!
— Как думаешь, универсалии могут существовать как сущности конкретных вещей, или они являются лишь порождением разума?
— Умаумаумаума.
— Пожалуй, я тоже так думаю.
— У тебя ж талия осиная!
— А ты сам осина!
— Перед Кражей было что-то подозрительное?
— Пада...? Пада что?
— Что-нибудь другое. Ты мог что-то увидеть, почуять, услышать...
— Да, да, Барт слышал... Такое... Ш-Ш-Ш... Ш-Ш-ш...
— Откуда было слышно шипение?
— Барт слышал «ш-ш-ш» в нужнаке.
— Где?
— Ну... Где Барту нужно делать кучу.
Ты говоришь как прибожек, выглядишь как прибожек... и просто ты прибожек.
Каждой барышне, для которой я выловил башмачок, я могу всунуть, если она юбку задерет... ножку в башмачок, разумеется.
— Из всех женщин, которых я знал, только ты красишься перед сексом.
— А ты их так много знал?
— Не всё ли равно? С каждой я всегда думал только о тебе.
Не боюсь я тебя, Донар. Скоро я приплыву, выдеру жриц, напьюсь из твоего кубка и насру тебе на стол. Жди меня.
— Господа, я мертвецки пьян... я нажрался как мертвец.
— А знаете, что рифмуется со словом «мертвец»?
— Не будь так вульгарен, что наш новый друг о тебе подумает?
Из сундука Весемира. Писк моды 1112-го! Старик, небось, в нем по девкам ходил. Или, как тогда говорили, кадрил мамзелей.
Барт болит — Барт меньше думать. Меньше думать — меньше грустный.
У меня слабость к рогатым женщинам.
С нами лучше не балуй, лишь бы цел остался... ох, сука, я бы в рифму сказал, Геральт, да при даме не положено.
Ох, Геральт, оставь ты её в покое, уступи ей. Видишь как она смотрит... как мой Бобик, когда у него был заворот кишок.