Александр Иванович Герцен – цитаты

Нельзя дать внешней свободы больше, чем ее есть внутри.

Надобно иметь силу характера говорить и делать одно и то же.

Прощение врагов — прекрасный подвиг; но есть подвиг ещё более прекрасный, ещё более человеческий — это понимание врагов, потому что понимание — разом прощение, оправдание, примирение.

... любит, потому что любит, не любит, потому что не любит, — логика чувств и страстей коротка.

Религия – это главная узда для масс, великое запугивание простаков, это какие-то колоссальных размеров ширмы, которые препятствуют народу ясно видеть, что творится на земле, заставляя поднимать взоры к небесам.

Мы лжём на словах, лжём движениями, лжём из учтивости, лжём из добродетели, лжём из порочности; лганье это, конечно, много способствует к растлению, к нравственному бессилию, в котором родятся и умирают целые поколения, в каком-то чаду и тумане проходящие по земле. Между тем и это лганье сделалось совершенно естественным, даже моральным: мы узнаем человека благовоспитанного по тому, что никогда не добьёшься от него, чтоб он откровенно сказал своё мнение.

Лучше отменить крепостное право сверху, нежели дожидаться того времени, когда оно само собою начнет отменяться снизу.

Самые жестокие, неумолимые из всех людей, склонные к ненависти, преследованию, — это ультрарелигиозники.

Я ничего не сделал, ибо всегда хотел сделать больше обыкновенного.

Умение читать хорошие книги вовсе не равносильно знанию грамоты.

Без равенства нет брака. Жена, исключённая из всех интересов, занимающих её мужа, чуждая им, не делящая их, — наложница, экономка, нянька, но не жена в полном, в благородном значении слова.

Мы слишком привыкли к тому, что мы делаем и что делают другие вокруг нас, нас это не поражает; привычка — великое дело, это самая толстая цепь на людских ногах; она сильнее убеждений, таланта, характера, страстей, ума.

Трудных предметов нет, но есть бездна вещей, которых мы просто не знаем, и еще больше таких, которые знаем дурно, бессвязно, отрывочно, даже ложно. И эти – то ложные сведения еще больше нас останавливают и сбивают, чем те, которых мы совсем не знаем.

Мы вовсе не врачи — мы боль.

Сожитие под одной крышей само по себе вещь страшная, на которой рушилась половина браков.

Любовь и дружба — взаимное эхо: они дают столько, сколько берут.