Когда я была моложе, я, признаться, не понимала, какая польза от статуса звезды. Теперь знаю: это большая ответственность перед моей семьей, перед семьями, которым я помогаю. Популярность приобрела для меня некий облагороженный смысл.
В мой адрес с детства произносили и не такие медицинские термины. Когда я выросла, то решила, что нужно разобраться, что это такое. Пришла в книжный магазин и спрашиваю: «Где у вас литература о социопатах?» Продавец отвечает: «Посмотрите под рубрикой «Серийные маньяки». Ну, думаю, хорошая у меня компания.
Анджелина говорит о своей татуировке "Молюсь за диких сердцем, заключенных в клетке".
Анджелина говорит о своей татуировке "Молюсь за диких сердцем, заключенных в клетке"
У меня репутация странной, дикой, скверной — все эти татуировки, кровь в амулетах. Если бы вы меня знали поближе, вы бы убедились, что я еще более сумашедшая. Но я еще и мягкая, ранимая. Ранимее, чем думают люди.
Не совсем верно было бы сказать, что какое-то время назад я была дикой и бесшабашной, а теперь вот угомонилась и стала взрослой. На самом деле сейчас я еще смелее и сильнее, чем раньше. Я принимаю более рискованные и более ответственные решения. Мне кажется, что с годами моя жизнь во всех ее проявлениях становится все более экстремальной.
Мне бы хотелось чаще заниматься сексом. До того, как я умру, было бы неплохо перепробовать все в этом мире.
Я всегда боролась с заниженной самооценкой. Думаю, все через это проходят. Во мне огромное количество недостатков.
Мне часто говорили: «Будь осторожна со словами. Не говори о вещах, связанных с судьбой.» Но я думаю, что те вещи, о которых я говорю, не связаны с судьбой. Я говорю о них потому, что они меня чему-то научили.
После того как я занялась благотворительностью, моя роль кинозвезды стала казаться мне невыносимо глупой.
Меня осенило, что замуж нужно выходить за единомышленника.
Честно, мне все нравятся. И геи, и лесбиянки, и толстяки, и худые.