— Я спокойна, это не инопланетянин. Это всего лишь маньяк, который хочет меня изнасиловать.
....
— Да, так мне намного спокойнее.
Влюбленным и маньякам море по колено, все они одинаковы и со всеми бессмысленно спорить.
— Не понимаю, почему ты так спокоен?
— (мысленно) Ну, я маньяк-убийца как бы.
Раньше он был для меня всего лишь объектом удовлетворения желаний. А теперь, в последние секунды его жизни, я любил его.
Настоящих маньяков нельзя популяризировать — это очень опасно, что доказывает фильм «Прирождённые убийцы». С другой стороны, реальные маньяки не становятся народными героями — они просто ужасны и омерзительны, как тот же Чикатило. Ганнибал Лектер — скорее сказочный персонаж. Да, он икона интеллектуального зла, но до сих пор не нашлось тех, кто захотел бы ему подражать.
— Почему люди убивают друг друга?
— Люди убивают, когда их чувства друг к другу зашкаливают. Неважно, любовь это или ненависть. Чувства, выплеснувшиеся из тебя, нужно как-то убирать. И самый радикальный метод — это убийство.
— Но ведь есть те, кому не нужен повод.
— Это не убийцы, это маньяки. Убийство происходит только тогда, когда человек кладёт на весы свою честь и своё прошлое. Когда ты убиваешь, ты несёшь на себе этот грех. Но у маньяков всё иначе. Тот, кого убивают, — человек, но тот, кто убивает, уже давно потерял свой человеческий облик.
7 серия
Я пожелал бы ему счастливой жизни… Но теперь могу пожелать лишь достойной смерти.
— Ему сюда нельзя! У меня тут везде его салфетки развешаны — он подумает, что я Декстер!
Я знаю точно наперёд -
Сегодня кто-нибудь умрёт.
Я знаю где. Я знаю как.
Я не гадалка, я — маньяк.
Пожалуй, [серийных убийц] хватало в любые времена. Просто тогда не существовало телевидения, чтобы донести шокирующие новости в каждый дом. Для меня самое страшное то, что маньяки — обычные люди, они не прилетели к нам с Луны. И даже Гитлер был человеком, его родила совершенно нормальная женщина. Но почему они становятся такими, отчего это происходит?
Вот это и есть проблема. В каждом из нас уживаются добро и зло. Главное — чтобы зло не стало преобладать.
— Я маньяк, я слежу за тобой.
— Это ты, маньяк, следишь за мной? Хреново ты следишь за мной, я бы сказала ты меня как это... запустил.
Знаешь, это может быть опасно. У моего дяди вся семья погибла из-за развязанного шнурка. Рождественским утром они бежали вниз по лестнице, споткнулись, а потом маньяк порубал их на колбасу.
— Джон вегетарианец, — сказала мама.
Сам я о себе так никогда не думал. «Вегетарианец» представлялось мне куда более четкой жизненной позицией, чем «не ест мяса». Я же никак не связывал мясо с убийством. Я просто… нет, вообще-то, связывал. Применительно к самому себе. Но сколько вегетарианцев лелеет мысли об убийстве себе подобных?
— Вегетарианец! — воскликнул Курт. — Да что может здравомыслящего человека подвигнуть на такую глупость?
«Желание не прикончить идиота вроде тебя», — подумал я.