Дмитрий Куликов – цитаты

В основании американской цивилизации был белый расизм. И чёрные об этом знают. И теперь они поняли, что их не могут убить. Поэтому они выступили. И кстати весь плавильный котел накрылся медным тазом. Нет там никакого плавильного котла. Там один народ господствует над другим. А в ближайшее время, выясниться, что там три народа — добавится латинос. И опять же параллели с казанским убийцей. Для подтверждения своей сверх-сущности необходимо убийство. И Америка для подтверждения этого пойдет на убийство. Как и этот мерзавец пошел на убийство, чтобы продемонстрировать свою исключительность. Поэтому мы должны понимать, с чем мы имеем дело.

Постоянно стараемся оставить лазейку — вдруг рассосётся? Не рассосётся. Ни у них, ни у нас. И мир рухнет. И вопрос в том, кто в этом рухнувшем мире выживет. И продолжит свое историческое существование. Вы [обращается к Станкевичу] говорите про какое-то лидерство Америки. Какое лидерство? Господство своё они не отдадут никому и ни за что. И если надо будет для этого убить миллион — они сделают это. Это не лидерство, а господство сильного над слабым, которого можно убить, если он не подчинится. И здесь всё смыкается с казанской историей. Потому что зло, которому мы противопоставляемся, и та нравственность, о которой здесь мы говорим, она именно здесь находится. Что это такое? А это — Достоевский. В той части, в которой мы противопоставляемся западной системе. Этот казанский убийца — он шёл для того, чтобы показать, что он право имеет. Он шёл убивать. Мы точно должны понимать, с чем мы имеем дело. Это ведь та самая идеология сверх-человека, которая была в Гитлере, которая есть в американской исключительности. Этот убийца доказывал, что он — сверхчеловек, господин над теми, кого он может убить. А убить он может беззащитных. именно поэтому убитые — дети. Вся американская история с убийством в школах перешла к нам. Американцы постоянно доказывают, что они — сверхлюди, которые могут убить беззащитных.

Конечно, в дискуссиях, в научной работе мы различаем внешнюю и внутреннюю политику. Но в реальности нет различения. Есть система принятия государственных решений, целей, их взаимо связанности и обеспеченности одного другим.

Настоящие «красные линии» — это точки принятия неких невозвратных неотвратимых решений. И зачем, чтобы враг знал, где у меня находится эта точка? Если я раскрою, где у меня нервное окончание, мне немедленно капец. А для врага это будет сюрприз. И это совсем другой подход. Например, мюнхенская речь Путина была абсолютным сюрпризом для Запада. Я уже не говорю о Крыме, Сирии, Грузии. И в дальнейшем не надо предупреждать. Но мы о себе знаем точки принятия решений.

Блестяще закончил Н. В. Злобин, который сказал: чем отличается Америка от России? Задача Америки — преуспеть. Задача России — выжить. Я с ним соглашусь. Только я назад зеркало оберну. Поскольку Америка не может себе представить, пока, что решается вопрос о ее выживании, у нее нет такого исторического опыта, Поэтому она будет проигрывать очень серьезно. И у нее есть один-единственный шанс — в какой-то момент понять, что речь идет о ее существовании. И всерьез отвечать именно на этот вопрос. Шансов немного.

Нацизм и фашизм возникли на разрушенном государстве, на его полном отсутствии в Германии. Это был способ замены отсутствующего государства. Фашизм — общественная, кстати, структура.

Я снимаю шляпу и делаю все более глубокий поклон в отношении Джорджа Оруэлла, поскольку это было очень точно все описано. Потому что мы видели на заседании блока НАТО эту самую пятиминутку ненависти. Они выходили и соревновались, у кого будет больше истерической пены, и кто более явно продемонстрирует ненависть к России.

Мы действительно вышли из холодной войны. Почему? Потому что было понятно и признано, что соревнование двух систем — капиталистической и коммунистической, есть дело бессмысленное и никуда не ведущее. Это было очевидно Это то, что мы поняли. И за счет этого мы очень сильно выиграли. Потому что мы получили 30 лет, которыми мы и воспользовались. Мы прошли по грани, над пропастью, над смертью. Мы прошли этот путь. а им (Западу) еще только предстоит. И они даже не понимают, что им предстоит. Поэтому в тот момент, когда мы вышли из холодной войны, а они ее продолжили — они проиграли.

Теперь про ЕСПЧ (европейский суд по правам человека) и про всю эту историю. Я считаю, с сожалением, конечно, что вся эта история, скорее всего на этом закончится. тем важнее вызов. Мы должны будем ответить — юридически, философски, что такое по-настоящему права человека. И как их защищать. Надо ответить сущностно — что такое права человека. И откуда это все взялось. Давайте вспомним, что история с правами человека — это был инструмент первой холодной войны. Мощнейший. И когда нас развели на хельсинские соглашения, и мы признали примат этих прав как международной юрисдикции. Когда мы говорим, что Россия включила 1993 год, это неправда. Россия это просто воспроизвела. Может даже чуть утрировав. Но вся суть была сформулирована в 1970-е годы в хельсинских соглашениях. И это стало одним из основных инструментариев развала Советского Союза. Права человека — это инструмент холодной войны, И ни в каком другом виде он не существует. Поэтому если мы хотим разобраться с правами человека — давайте разбираться сами. Ума у нас на это точно хватит.

— О морали Европы. Не надо искать того, чего там нет. В дополнение к словам Владимира Рудольфовича о Франции. Давайте помнить главный элемент французской де-нацификации. Это когда французские мужчины сдались Гитлеру и пошли ему служить, или сбежали, потом своим женщинам, которые недостаточно боролись с фашизмом, и жили с фашистами разнообразной жизнью, обрили головы. Вот это и есть моральный критерий.
А когда наши солдаты освобождали территорию, они приходили и у тех женщин, которые находились на оккупированной территории, просили прощение. И говорили: женщины наши дорогие, матери, дочери, простите нас, мы не смогли вас защитить.
— О чем мы помним. Ненавистный либералам приказ «ни шагу назад» включал в себя как раз именно эти слова. Что мы не имеем право идти назад. Потому что там остались наши женщины. И что мы не можем позволить себе, чтобы наш народ жил под оккупацией.

— Знаете, госпожа Пархалина, вы здорово говорили про часть (что Россия — часть Европы), и вам нравится быть частью. Но надо отдавать себе отчет, какой именно частью.
— Грубо!
— Я не знаю вы о чем.
— А вы о чем?
— Странная у нас интеллигенция. Первое о чем вы подумали, я не думал. А я вам скажу. Мы при них были Верхней Вольтой с ракетами.

Власть общества над человеком — то, что описал Шахназаров. Это самое страшное. Потому что индивидуальный человек перед обществом беззащитен. Общество может его разорвать на части, вытереть ноги и выбросить. Спасти человека может только государство. Государство должно быть сильным и противостоять общественному мнению.
Гитлеровское движение было общественным, оно подчинило себе государство. Единственное изобретение человеческого ума, которое позволяет нам оставаться людьми — это государство.

— Многослойный пирог лжи. Когда ты вдруг осознаешь, что там нет ни слова правды, то это удивляет.
— Они сами оказались внутри этой лжи.
— Они — сектанты. Это именно то дополнение, которое я хотел сказать.

— Чтобы понять что происходит, надо восстановить рамку, в которой это все происходит. Здесь неоднократно упоминали, что свою книгу («1984)») Оруэлл писал о них. Книга была всего лишь иносказанием по отношению к тем технологиям промывания мозгов, которые в то время разрабатывались, и которые так и назывались. Напомню, что это были первые послевоенные десятилетия. Опирались они на опыт нацистской Германии. Похожие элементы: игнорирование событий, игнорирование реальности, запрет на установление фактов.
— Подтверждаю. Отравление Литвиненко. Ничего не доказано. Дело Скрипалей. До сих пор ничего не известно. Химические атаки в Сирии. В сознание вносится, что ничего подобного. Отравление берлинского пациента. Отравление «Новичком» Ложь, ложь, ложь. Расследование Навального про Президента. Ложь. Хоть одно иносми сказало, что ой ребята неловко поучилось?
— Можно часа три излагать результаты этой деятельности. В принципе разбор материала должен стать содержанием работы на наших факультетах журналистики, политологии.

Главной целью были кровь, жертвы, чтобы там были травмированы, а лучше — погибшие — дети. Это был единственный смысл этой акции. Те, кто у нас занимается охраной правопорядка, точно понимали цель и смысл этого действия. И правильно выстроили стратегию обороны. Картинки не получилось. Полиция удержала ситуацию под контролем.

Мы не один раз здесь говорили, что ситуация предвоенная. На дипломатичном вежливом языке это сегодня сказал на форуме в Давосе президент Путин. Всему миру. Для тех, кто понимает, я продолжу. Рассматривать всё — экономику, политику, социальное положение — нужно в этой рамке. И дальше — несколько важнейших вещей. Путин провозгласил новый тип государственной политики. Современного государства, которое придёт на смену всему тому, что было. Здесь звучало про социальное государство. Это всё слова предыдущего поколения. Путин говорил не об индивиде, а о народах, имеющих свои государства. И важнейшая задача государства — быть инфраструктурой жизнеобеспечения народа в целом. Такое государство мы называем народным. Вся предыдущая модель государства привела нас на порог войны. Задача заключается в том, как сейчас из этого выбраться, не доведя до войны и мировой катастрофы. Идеология этого выхода — появление нового типа государства, нацеленного на народное благосостояние.