Жизнь — бесчеловечное игрище, на котором кривляются люди, стараясь укрыться в какой-нибудь тёмный угол и прильнуть друг к другу...

Она не успокоится, пока не получит своего. Но вот беда – она сама не знает, чего хочет.

— Как она ужасна, твоя гордость!
— Это всё, что у меня есть.

Те кто завтракают вместе, обычно и спят вместе.

Стоит только жизни прекратиться, как она снова возникает в каком-нибудь другом образе.

Когда люди знают слишком много, это сбивает их с толку.

Его из всех, кто был тогда в бою,
За трусость расстреляйте первым!
Кто служит Родине и королю,
Не знает, что такое нервы!

Знаешь, мне кажется, он напрасно бил этих людей. Застрелить — еще куда ни шло, но бить — это так прозаично, и потом, он ведь не железный герцог.

Такова уж была ее натура: она способна была пассивно терпеть, пока что-то в ней не сломается, а после этого — конец!

Чем больше людей будет против неё, тем больше я буду её любить.

В жизни нас манит к себе не только хорошее, ясное и полезное, но и странное, непостижимое, таинственное — к худу ли это, иль к добру.

Требовать любви, приставая с ножом к горлу, — это ли не верх вульгарности и тупости?

Красивые мужчины всегда эгоисты.

— Вы верите в Атлантиду, профессор?
— Балуюсь иногда этой мыслишкой...

... Им незаметно овладело то чувство, которое рано или поздно настигает многих людей, — чувство какого-то странного удовлетворения, какой-то странной полноты; словом, то, что романисты и пожилые дамы называют любовью с первого взгляда.