А его личной путеводной звездой было обещание, которое он дал самому себе, — выжить в этой войне и вернуться домой на Кастелламаре. К концу войны Кастелламаре остался единственным местом, в которое он верил. Все остальное поглотила удушливая мгла войны.

Рано поздравлять себя с тем, что все замечательно, когда ребенку всего десять лет. Неприятности начинаются позже.

На этом острове все знают, что ты сделаешь, еще до того как ты сам это поймешь; здесь старые вдовы осыпают тебя молитвами, воспитывают тебя забулдыги-картежники; здесь рыбаки зовут тебя по имени еще до твоего рождения; на этом острове все еще возможно обладать душой глубокой, как океан, и непроницаемой, как ночная тьма.

Сидя на ступеньках террасы, она с горечью размышляла, что по-прежнему совершенно одинока на этом острове. И что всегда будет отличаться от остальных: она девушка, за которую надо молиться, а не любить. Но Мария-Грация, как и остальные жители острова, не замечала очевидного: она была красива.

— Они все думают, что мы не изменились, эти наши чёртовы родители, — сказал Флавио. – Их мир – это остров, рыбацкие лодки, деревенские сплетни да проклятый Фестиваль святой Агаты…

Какая же огромная разница – быть отцом или просто любовником.

Возвращаясь домой пасмурным утром в своё очередное временное жилище, он мыл руки, наливал себе кофе, раскрывал окна навстречу бодрому людскому гомону и принимался переписывать истории в свою красную книжку. Он делал это независимо от того, какая участь постигала его пациента, и всегда торжественно. В этом смысле его книга стала собранием торжества тысячи других жизней.

«Он всё ещё пребывал в том первобытном состоянии, в каком явился на свет: ни жены, ни друга, не считая приёмного отца, ни наследников.»

Он прикрепил её изнутри к фуражке, чтобы уберечь от грязи. А грязь была повсюду, и если не было грязи, то был лёд, когда не было льда, была вода, если не вода, то газ и туман. Это был мир стихий, здесь люди распадались на части, люди исходили пеной, люди кричали.

Лишь в последующие годы Амедео осознал, что проблема умного ребёнка в том, что наблюдая и понимая происходящее, он не желает закрывать глаза на увиденное – в точности как Пина. Как и Пину, Марию-Грацию невозможно было заставить смотреть и не видеть.

Затем, встревоженные неподтверждёнными слухами о том, что inglesi отберут медали, военные фотографии и извещения о смерти их мужей и сыновей на войне, люди потянулись в огороды и поля, чтобы зарыть эти реликвии. И даже Амедео как-то ночью взял медаль Флавио, завернул её в лоскут кожи и запрятал под пальмой во дворе.

Роберт, глядя на её вспыхнувшие щёки, считал, что его выдал голос, и переходил на более ровный тон, но продолжал признаваться в любви. Он не собирался останавливаться, ибо перестать признаваться ей в любви было для него сродни тому, чтобы перестать её любить.

Пока она соображала, что ответить, Андреа взял её ладонь и вложил в неё цветок. Это напомнило ей, как поэт Марио Ваццо вложил в ладонь её матери Пины Веллы хрупкий цветок. В детстве она не поняла смысла этого жеста. Теперь же поняла.

Расскажи ей о себе. Расскажи ей свои истории. – Для Амедео не было более надёжного пусти к сердцу человека.