Тот, кому нечего терять, может всего добиться, того, кто не чувствителен к боли, ничто не ранит.

И она всё твердила себе: всё пройдёт, время исцеляет раны, — но не верила в это.

Никто не ценит того, чего слишком много. У нас тут в избытке овцы, а в городе — люди.

Когда боль немножко притупится, и воспоминания утешают.

Мужчины... Они почему-то уверены, что нуждаться в женщине — слабость. Я не про то, чтобы спать с женщиной, я о том, когда женщина по-настоящему нужна.

Горько и страшно это, когда видишь — загублена жизнь, загублен человек.

Память неосязаема, как ни старайся, подлинное ощущение не вернёшь, остаётся лишь призрак, тень, грустное тающее облако.

Ни один человек на свете, будь то мужчина или женщина, не видит себя в зеркале таким, каков он на самом деле.

Сказать «да», отдать себя в его власть, а потом видеть, как он убедится, насколько она несостоятельна, и отшатнется? Невыносимо! Он поймет, какая она на самом деле, и это убьет его любовь. Невыносимо — согласиться и под конец быть отвергнутой раз и навсегда. Куда лучше отвергнуть самой.

Есть мужчины, в чьей жизни женщинам нет места.

Вот почему плохо, когда ты остров; забываешь, что и за пределами твоих берегов что-то происходит.

Привычный, почтительный страх въелся прочно, это понимаешь тогда, когда впервые пытаешься разорвать его многолетние путы.

Надежда может быть самой жестокой вещью в мире, и бывает так, что самое большое, что может один человек сделать для другого — это убить безнадежную надежду.

Забота, жертвенность в своем роде куда более веское доказательство любви, чем миллион поцелуев, они-то даются легко.

Прежде одиночество было безликим, и он никогда не думал, что хоть один человек, войдя в его жизнь, мог бы принести ему исцеление. Теперь у одиночества было имя: Мэгги, Мэгги, Мэгги, Мэгги, ..