Константин Михайлович Фофанов

Вселенная во мне, и я в душе вселенной.
Сроднило с ней меня рождение моё.
В душе моей горит огонь её священный,
А в ней всегда мое разлито бытие.

Не бойся сумрака могилы,
Живи, надейся и страдай...
Борись, пока в душе есть силы,
А сил не станет — умирай!

Звезды ясные, звезды прекрасные
Нашептали цветам сказки чудные,
Лепестки улыбнулись атласные,
Задрожали листки изумрудные.

И цветы, опьяненные росами,
Рассказали цветам сказки нежные, -
И распели их ветры мятежные
Над землей, над волной, над утесами.

В лохмотьях истина блуждает,
Переходя из века в век,
И, как заразы, избегает
Её, чуждаясь, человек.

Покуда я живу, вселенная сияет,
Умру — со мной умрёт бестрепетно она;
Мой дух её живит, живит и согревает,
И без него она ничтожна и темна.

Жизнь — вековечная загадка,
А смерть — забвение её.
Но, как забвение ни сладко,
Поверь, что слаще бытие.

Ах, экономна мудрость бытия:
Всё новое в ней шьётся из старья!

У поэта два царства: одно из лучей
Ярко блещет — лазурное, ясное;
А другое безмесячной ночи темней,
Как глухая темница ненастное.
В тёмном царстве влачится ряд пасмурных дней,
А в лазурном — мгновенье прекрасное.

Остывает запад розовый,
Ночь увлажнена дождём.
Пахнет почкою берёзовой,
Мокрым щебнем и песком.

Понеслась гроза над рощею,
Поднялся туман с равнин.
И дрожат листвою тощею
Мрак испуганных вершин.

Спит и бредит полночь вешняя,
Робким холодом дыша.
После бурь весна безгрешнее,
Как влюбленная душа.

Печальный румянец заката
Глядит сквозь кудрявые ели.
Душа моя грустью объята, -
В ней звуки любви отзвенели.

Благословляет нас природа,
Раскидывая свой узорчатый покров,
Приветствуя от вод до шири небосвода
Сияньем алых зорь, дыханием цветов.

В кругу бездушном тьмы и зла,
Где все ханжи и лицемеры,
Где нет ни искры теплой веры,
Ты родилася и взросла.

Но ложь коснуться не посмела
Твоей духовной чистоты,
Иного ищешь ты удела,
К иным мечтам стремишься ты.

Что-то грустно душе, что-то сердцу больней,
Иль взгрустнулося мне о бывалом?
Это май-баловник, это май-чародей
Веет свежим своим опахалом.
<...>
И дрожит под росою душистых полей
Бледный ландыш склоненным бокалом,-
Это май-баловник, это май-чародей
Веет свежим своим опахалом.

Дорогая моя! Если б встретиться нам
В звучном празднике юного мая -
И сиренью дышать, и внимать соловьям,
Мир любви и страстей обнимая!

Сад, как вино, чем старше, тем милей,
Тем больше в нем игры и аромата.
Особенно он дорог для очей,
Когда искусство несколько помято
Завистливым соперником людей
Природою, которая богата
Неряшеством и чудной красотой,
И гордостью, доступной ей одной!