Музыкой... Рядом с ним я становлюсь музыкой...

В фильмах всегда понятно, когда люди предназначены друг для друга, потому что нарастает фоновая музыка — глупо, зато верно.

Я люблю тебя. Помни. Этого они никогда не смогут отобрать.

Как бы близко он ни стоял, это недостаточно близко.

Влюбляться можно лишь в тех, кто готов полюбить тебя.

Сейчас в моей голове лишь: «Любовь. Она убьёт меня, она убьёт меня, она убьёт меня. Ну и пусть».

Любовь — познать другого, как самого себя.

Мы выбрали друг друга, и весь мир может идти к черту.

Он произносит мое имя лишь раз, просто выдыхает его. Кто бы мог подумать, что единственный слог способен превратить мое тело в танцующее пламя! Вдруг Кент берет меня теплыми ладонями за лицо, проводит пальцами по бровям. На одно чудесное мгновение его большой палец замирает на моей нижней губе. У его кожи привкус корицы.

Любовь: простое слово, лёгкое, как дымка, не шире и не длиннее, чем остриё иглы. Да, именно остриё, лезвие, бритва. Оно пронзает самую середину твоей жизни, твоего мира, рассекая их на две части: до и после.
«До» и «после»... и «в течение» – мгновение не шире и не длиннее, чем остриё иглы.

В конце концов, в этом весь смысл — свобода выбирать, свобода быть рядом, смотреть друг на друга, касаться, любить.

Любовь самая смертоносная из всех смертоносных сущностей. Она убивает в любом случае и тогда, когда она у тебя есть, и тогда, когда её нет.

... Ты не можешь любить в полной мере, если тебя не любят в ответ.

— Сегодня все было ужасно, не считая этого.
— Не считая чего?
Жестом я указываю на нас. «Тебя и меня. Все было ужасно, кроме этого».

Любовь — самое смертоносное оружие на свете: она убивает и когда присутствует в твоей жизни, и когда ты живёшь без неё.

Любовь превращает весь мир во что то гораздо большее, чем просто «внешняя среда».